СССР 2010 Здравствуй, пионерское лето! (СИ)

— Тогда точно подойдёт, — я усмехнулся своим мыслям. — Его я знаю почти так же хорошо, как самого себя.

— Прекрасно! — хлопнул в ладоши Стравинский. — Тогда устраивайся поудобнее и представляй его напротив себя. Больше деталей, чем точнее ты его представишь, тем проще будет сатори достроить модель.

— Хорошо, а потом что мне делать? — я устроился поудобнее, но ещё не нырнул. — Вот представлю я его, а что потом?

— А потом постарайся его победить. — улыбнулся Евдоким Капитонович, словно добрый дедушка недогадливому внуку. — Видишь, ничего сложного.

— Ну да, возьми глыбу мрамора и отсеки всё лишнее, — я закрыл глаза, настраиваясь на глубокое погружение. — Мелочи. Ладно… поехали!

Егор Солонин, имевший погоняло Слон, был из тех, кто любил рассказывать по пьяной лавочке, как менты испортили ему жизнь. Мол если бы не эти собаки легавые, он бы сейчас закончил институт, женился, работу бы нашёл, чтобы всё как у людей. А из-за этих козлов за душой только две ходки, одна по малолетке ещё, больная мать, дом развалюха в деревне, где она свои дни доживала и больше ничего.

Но почему-то всегда забывал, что отбирать деньги у более слабых ребят он начал ещё в начальной школе. Мог бы и в детском саду, но там никто деньги не носил, так что Егор довольствовался конфетами и игрушками. Его ловили, ругали, он обещал исправиться, но потом опять брался за своё. Правда, дураком Слон не был и с каждым разом делал выводы и менял методы, чтобы не попасться. Получалось, правда, плохо, и к Солонину плотно пристала слава хулигана, по которому тюрьма плачет. Однако, поскольку после каждого залёта тот ложился на дно и какое-то время вёл себя прилично, до крайности карательные меры никогда не доходили. Ровно до тех пор, как он не инициировался.

Быть энергетом Слону очень понравилось. Те пацаны, с кем он раньше не мог справиться теперь на раз выхватывали у него. В школе начали уважать, тем более что захваченный новыми способностями Егор забросил прежние выходки и с головой погрузился в саморазвитие. Мать тоже нарадоваться не могла, и молилась каждый день, что сын взялся за ум, пока уже в десятом классе его не приняли за разбой. Ощутив силу, Слон решил не размениваться на мелочи и бомбанул почтальона, разносящего пенсию, поскольку теперь Солонин был энергетом это пошло как отягчающие обстоятельства, и он уехал на малолетку.

По его мнению, виноваты были менты. Если бы не они, всё бы получилось. Да и чего такого, он же никого не убил, последнее не забрал. Короче сплошная несправедливость. Именно с этой мыслью он и откинулся через год. Но всё это время Слон не забывал о развитии, занимаясь яростно, даже можно сказать одержимо, компенсируя усердием отсутствие наставника. Да, власти не спешили давать возможность развиваться тем, кто уже замазался в криминале. Так что пособия Слону были недоступны, оставалось рассчитывать только на то, что выучил на воле. Правда на память Егор не жаловался и на волю вышел уже Разрядником.

Естественно, ни о каком институте или техникуме бывшему сидельцу со справкой о неполном среднем образовании мечтать не приходилось. Да Слон и сам не хотел, почуяв возможность заработать лёгкие бабки. Разрядник, это тебе не Юниор, это такие возможности! Вот и разошёлся Солонин во всю ширь, правда был осторожен и так глупо больше не попадался.

Не забывал он и про собственное развитие. Это особенно ему пригодилось в армии. Два года в железнодорожных войсках, где нравы были покруче чем на зоне, да и контингент соответствующий. Ведь там, где одни видят лишь проблемы, другие находят перспективы. И Слон, показав себя с лучшей стороны стал сначала командиром отделения, а затем, получив звание старшего сержанта, и замкомвзвода. В этом ему помог командир роты, тоже фанатик развития. И он же научил одной пусть и не совсем запретной, но закрытой к свободному распространению технике, «Жгучей тьме». Это определило всю его дальнейшую жизнь. Если раньше Егор ещё думал о том, чтобы бросить криминал, то теперь он точно знал, что работа не для него. Пусть лохи пашут, а ему предстояло снимать с них стружку. И теперь у него для этого был замечательный инструмент.

Я вынырнул из воспоминаний Слона постаравшись максимально отрешиться от них. Да, я не врал, когда говорил, что знаю его почти как самого себя. Чёрный шар, оставшийся возле тела и впитанный мной, принёс слепок очередной личности, правда на этот раз я бы предпочёл отказаться. Да, теперь я владел «Жгучей тьмой», техникой, покрывающей оружие подобием чернильно-тёмной кислоты, но использовать её не собирался. Слишком мерзкой мне казалась эта техника, не для повседневного применения. Но сейчас Слон подходил под требования Стравинского как никто лучше. Пятый Разряд, не слишком большой набор техник. Идеальный противник. И сосредоточившись, я принялся представлять его стоящим напротив.