СССР-2010

С Машей мы теперь были если и не семьей в полноценном смысле слова, то чем-то вроде этого: после ночи, проведенной на Воложке, она вернулась уже в мою квартиру. Даже без зубной щетки – придется покупать. Вечером воскресенья я выслушал много нового о том, как у меня неуютно и грязно, после чего сказал, что, в общем-то, уборка квартиры дело не мужское, а женское. Тем самым я обеспечил себе первую семейную сцену. А утром – отсутствие приготовленного завтрака и кофе. Это заставило меня задуматься – что во мне не так? Почему мне вечно выпадает что-то плохое, как тому медведю из пословицы про вершки и корешки. Почему теперь я вынужден выслушивать семейные скандалы и терпеть присутствие другого человека в доме при отсутствии положительных сторон брака, таких как утренний завтрак, выглаженная рубашка и регулярный секс? А?

Ответа на этот вопрос не было.

Передавая Маше оружие на стоянке перед динамовским комплексом, я спросил, умеет ли она обращаться с «ПМ», на что получил весьма самоуверенный ответ. И предложил пройти в тир и подкрепить слова делом – даже если это будет означать опоздание на работу…

Как я и ожидал, слова с делом разошлись…

– Не так. Давай…

Я встал сзади.

– Руки вытяни… давай.

…

– Немного вперед наклонись.

…

– Да не так. Еще.

…

– Давай. Жми на спуск, плавно. Не торопись, пистолет гулять не должен.

Семерка. Не так плохо, как могло быть.

– Еще раз.

Пятерка.

– Положи пистолет. И смотри…

Здесь я немного мошенничал. У «ПМ» – отдача резкая и неприятная на самом деле, у «Гюрзы», несмотря на намного более мощный боеприпас, она мягче. Но с любым пистолетом надо уметь обращаться. Главный секрет при стрельбе из пистолета вот какой – смотрите на мушку. Большинство людей при стрельбе смотрят на цель, а надо – на мушку. Цель при правильной фокусировке зрения представляется мутным пятном впереди. Но если ты правильно прицелился – значит, ты попадешь.

Восемнадцать тренировочных, без стального сердечника пуль ушли в цель, я выбросил магазин и тут же вставил новый. Получилось неплохо, хотя и с двумя неприятными отрывами от основной кучи. Тоже надо тренироваться.

– Нормально?

Маша фыркнула. Женщина никогда не признает, что не права.

– Не фыркай. Оружие – то, что отделяет тебя от смерти. Подчас неприятной. Каждый день после работы час будем проводить здесь.

…

– Пошли. Где тебя высадить?

– У пожарки.

– А что так?

– Я увольняюсь.

– Не выдержала душа поэта.

Новое фырканье.

– Не считай, что ты центр вселенной. Я устраиваюсь в центр университетского обмена. Надо встретить делегации.

– Хорошее дело, – сказал я, – со студентками при случае познакомишь?

– Ну, как?

Хитрые глаза моего соседа по рабочему месту, Васи Широбокова, смотрели на меня.

– Что – как?

– Тебя на Воложке видели, так что не отпирайся. Надо было на карьеры ехать, если хотел сохранить инкогнито.

– Вась, знаешь, что было написано на воротах Освенцима?

???

– Арбайт махт фрай. Труд делает свободным. Так что давай. Арбайтен, арбайтен.

– Шуточки у тебя…

– В ресторан меня поведешь? – спросила Маша, когда я забрал ее после работы.

– Да не вопрос.

Я показал поворотником, что собираюсь развернуться. В ресторан, так в ресторан…

Рестораном оказалось кафе «Ошмес» в самом центре города, на Ленина. Увидев его, Маша чувствительно пихнула меня в бок… не ожидал, что она такая сильная.

– Это ресторан?

– Для рабочего класса. Такой, какой заслужила.

Вообще-то рестораны в городе были по меркам провинции и даже по меркам Москвы неплохие. Лучшие – это, конечно, кооперативные. У «Лося» – на выезде из города, седьмой километр Якшур-бодьинского тракта, там такой лось деревянный стоит, и Позимь – сеть кооперативных кафе[38], которым уже более двадцати лет. Но «Ошмес» тоже не такой плохой. Там, во дворах ниже – прошло мое детство[39].

…

– И не думаю, что в «Макдоналдсе» лучше.

– Откуда тебе знать, как в «Макдоналдсе»?

Я по-восточному поцокал языком.

– По Египту, так что мимо.

– Ты был в Египте?

– Да и не раз. Я много где был.

Вообще-то можно поехать в «Дилижан», это тоже кооперативное кафе, его мои друзья армяне держат. Но не заслужила.

Я заказал пельмени. Двойную порцию.

– Ты любишь общепитовские пельмени?

Я вздохнул.

– Приходится. На кормежку дома рассчитывать не приходится, верно?

Маша откинула волосы назад, на ней была футболка, джинсы и очки в роговой оправе.

– Послушай. Мы можем хотя бы не клевать друг друга?

Уже лучше.

– Что я взамен получу?

– А что ты хочешь?

– Чтобы кто-то готовил.

– Тебе женщина для этого нужна?

– Нет, просто я ленивый.

– Я заметила.

– Так что?

Она вздохнула. Получилось, кстати, очень даже… в смысле демонстрации объема груди.

– Хорошо. Но я плохо умею готовить.

– Плохо умеешь готовить?

– В США почти никто не умеет. Питаются полуфабрикатами.

– А если я научу?

– Готовить?

– Да.

– А ты умеешь?

– Ну, как-то я выживал до тебя, верно?

Маша кивнула, хотя и видно, что заставляла себя.

– Вот и отлично. На работу устроилась?

– Да, и уже просмотрела анкеты заявленных делегаций.

– И что?

Маша покачала головой:

– Ничего.

Ну… при том, что целый отдел ничего не нашел – трудно было бы предполагать иное…