СССР-2061 [Антология]

Кто бы сомневался.

Укладывая аппаратуру, Раст тихо спросил у Гарсиа, каковы шансы, что русская работает на китайцев, но тот только поморщился и сказал, что когда у твоей родины такие цепкие лапы, ни к чему утруждать себя поисками другой корпорации, которой можно продаться в рабство. Только если замешано что-то личное.

Специалист Смирнова с ее расправленными плечами и голубыми глазами была как с видеоплаката, и у Раста не хватало воображения представить какое-нибудь её «личное».

— Это легко представить. Все важные идеи хороши для детских книжек. Когда можешь — протяни руку и отдавай, не жалей. Когда попадешь в беду — позови, и тебе ответят сотни голосов, поддержат сотни рук.

Почти все вещи Джеггинса Смирнова затолкала в свой рюкзак, а петлю веревочных носилок привязала к багажнику своего драндулета. Сзади носилки, конечно, нес Раст, и он старался не смотреть вниз на фиксирующие ремни и автоматические капельницы. Он не мог позволить себе отстать, как Эммельсент и Гарсиа, поэтому приходилось не только подстраиваться под темп, но и говорить.

Хотя, если честно, молчать ему сейчас было страшно и тяжело, а от незнакомого голоса становилось легче поверить, что скоро все кончится.

— Одновременно самая естественная вещь и большая работа для ума, рук и сердца. Хотя последнее, строго говоря, тоже работа ума. Эмоционального интеллекта.

Немного не то, что ожидаешь услышать, когда спрашиваешь о социализме.

Те двое стажеров, которых Расту пришлось курировать, когда он был еще начинающим технишеном, любили, взламывая какую-нибудь защиту в четыре руки, поболтать. Особенно о политике, используя свои ненормально вежливые и книжные для устного английского конструкции. Раст был уверен, что это распространенное хобби в Союзе, но Смирнова отвечала довольно пространно и без особого удовольствия, не то что о своем паразитологическом настоящем.

— Ты тоже это знаешь, командир Раст. Все знают. Вещи вроде этой нетрудно знать, а вот сделать..

— Невозможно, — буркнул Раст.

— … труднее.

— Окей. От других строителей я слышал, что социализм требует предельно инженерного подхода, и эмоции только мешают.

— Да, звучит тоже неплохо, — согласилась Смирнова. — Трудно однозначно ошибиться, говоря о таком. Социализм — для всех, иначе бы он так не назывался.

Ноги вязли то в хрустящем, то в топком. Легкие будто наполнял раз за разом мерзкий теплый йогурт. Раст больше не оглядывался и иногда не слышал почти ничего, кроме громыхания собственной крови в висках. Но как только голос стихал, спрашивал снова.

— Когда у тебя есть настроение лечь куда-нибудь костьми, командир Раст, ты идешь к нейропсихологу, потому что это корректируется. А когда у меня — я иду на работу, потому что это нормальное рабочее настроение.

— Разве использовать такое — правильно?

— А разве лечить — правильно?

Стало светлее. Ад, в котором Раст провел последние несколько дней, сменялся терпимым африканским редколесьем, где ботинкам легче найти надежную опору, а глазу — приятный далекий ориентир. И никакой засады. Может, Эммельсент и была права, она ведь все-таки профи.

— Окей, но то, что ты делаешь, все равно очень подозрительно.

— Разве ты бы не сделал бы так же, командир Раст?

Конечно, Раст не сделал бы, но сейчас это почему-то невозможно было сказать, хотя нет в этом ничего постыдного, обычное человеческое благоразумие.

— Ты уже сделал.

Смирнова оглянулась через плечо на Джеггинса, Раст посмотрел на прилипшие к виску светлые волоски, на тонкие губы в трещинах и оставил её с её неправильным ответом.

Между рядами тентов и пластиковых вагонов, похожих на мусорные контейнеры, стояли местные. Совсем местные, черные в китайских синтетических тряпках, целая толпа собралась. Оружие было даже у голых по пояс и у детей.

— Мне это тоже не нравится, но в обход идти очень долго, — сказала Смирнова.

Она шла впереди, обвешанная сумками, а Раст и Гарсиа несли Джеггинса, стараясь не отставать от нее больше, чем на пять шагов. Эммельсент держалась еще ближе.

Деревня, больше похожая на лагерь беженцев, лежала как раз между двумя минными полями — одно осталось после второй гражданской войны, другое после третьей. Тут полно таких мест. Оставалось надеяться на то, что Смирнова знает, что делает. Похоже, она знала. По крайней мере никто в них не целился. Раст вспоминал ее рассказ про сыворотку, чтобы отвлечься от следящих за каждым их шагом жутких глаз.