СССР-2061. Том 1[сборник рассказов ; СИ]

Пожилой, седенький землянин посмотрел с удивлением, но блокнот держал цепко. Три, два, один, пошла компенсация! Волна плотного теплого воздуха растрепала комнатную зелень, давно впрочем, привычную. Эти растения родились и всю жизнь росли под климатическим куполом, требовавшим ежечасного выравнивания давления — привыкли. Как и гид. Гость был редкий — историк. Почему, спросите? Во-первых, форма. Совсем немного профессий требует такого компактного, метр-восемьдесят тела. Космонавты крепче, инженеры изящнее. Социальные работники пытаются быть похожими сразу на всех. Историки старательно копируют предков своей эпохи. Значит, перед нами двадцатый-двадцать первый век во плоти, угу… А вот с писателями никогда не угадаешь. Но гость держал в руке блокнот — редкий, несерийный инструмент, рождаемый по особому заказу из живой разумной бумаги.

— Вы приехали писать книгу?

А еще гость носил очки. Видимо, мастер своего дела.

— Да. На шесть месяцев, я полагаю.

— Есть-пить хотите?

— Я хотел бы осмотреть город. А вы меня проведете.

Интересы у гостя были странные. Обычно прилетающие хотели сначала увидеть верфь, где усилиями сотни стран уже сорок лет строился и (еще тридцать лет будет) первый звездолет человечества. Потом — по своей специальности. Когда-то объявленный для Марса принцип выбора технических решений (Кое-где крайне спорно переведенный как "Tabula Rasa") соблюдался не строго, но посмотреть на границы прогресса хотели все.

Сначала гость осмотрел "Меч марсианина". Причудливо отполированный симметричный кусок кремня, в свое время вызвавший многолетние жаркие споры. Серьезные ученые в них не участвовали — на планете, где до сих пор не поймали даже живой бактерии, не могло быть примитивных культур. Несерьезные ученые участвовали с удовольствием до сих пор.

Допуск в технические помещения пришлось просить. Дали, конечно, и посмотрели с уважением: не иначе, специалист по канализации и вентиляции технологиями делиться прилетел… Тесные железные каморки, внешние переходы, куда без кислородной маски нельзя, давно не используемые скальные туннели с остатками старого сурового быта. Прочному, окованному сталью фонарику гость обрадовался, как ребенок и попросил оставить на память. "Дух времен" — сказал.

Еще гость пожелал увидеть место крушения. Не любое (хотя на вид они все совершенно одинаковые) а именно пилотируемой станции "Phoenix". Это было невозможно — и не потому, что станция упала в другом полушарии, а потому что боекомплект при падении влетел, намертво впаялся в окрестные скалы — дезактивация местности помогла слабо.

Согласившись удовлетворится осмотром с высоты, гость наконец дал себя разговорить.

— Вы военный историк? Или историк-техник?

— Я не совсем историк. Я, скорее, футурист. И да, историк тоже. Вам знакомо имя Жюля Верна?

Специальность у гостя оказалась действительно необычной. Оказывается, на свете еще остались по-настоящему неприятные профессии.

— Я слышал, был такой жанр: "Альтернативная история".

— Да, был. Сейчас, к сожалению, в нашей стране его практически нет, или скорее к счастью. Действительно, некоторое отношение ко мне это имеет. Казусы Тома Клэнси и Ильи Эренбурга даже вошли в наши учебники. Но в нем писали современники, в крайнем случае отстоящие от своих произведений на десять-двадцать лет. Мы же оперируем более дальними прогнозами, фантастикой.

— Смотрите: гость показал блокнот. Клетки бумаги пигментировались, сплели из себя сложный фрактальный узор, напоминающий трехмерную звездную карту. Из подписей молодой человек разобрал странное слово "Киберпанк" и еще более странное "Постапокалипсис".

— Это фантастическая литература XIX–XXI веков. Глобальная карта, так сказать. Рабочая версия ее имеет около тридцати измерений и не столь эффектна. Чтобы только понять ее мы десяток лет мучаем студентов различными математиками. Теперь смотрите!

Толстая красная линия прочертила немного ломаную, но вполне различимую расходящуюся спираль.

— Это "золотая дорога". Очень упрощенно говоря, это предсказания, которые оказались достаточно близки к действительности. Коррекция допусков по времени, смысловое пространство, созданное специально чтобы увидеть эту картину были настоящим научным подвигом. Не обошлось и без жертв. Да-да, профессия альтернативного историка опасна.

Наша работа — практический ее смысл — заключается в том, чтобы научиться определять, какие из, казалось бы, одинаково странных, интуитивных предположений дадут наиболее точный прогноз. Ведь жанр фантастики сейчас процветает, как никогда! Расширение спирали показывает это наглядно. А очевидное соответствие научным фактам позволяет отсеять лишь самые грубые ошибки. Дальше перед нами восхитительная неизвестность.

Место крушения — горное плато сохранило не так уж много следов. Молодая, острая щебенка, разбежавшиеся от страшного удара трещины. Когда датчик радиации тревожно замигал, они повернули назад.