СССР-2061. Том 3[сборник рассказов ; СИ]

Вот уже полгода Андрей хлопотал о переводе на Марс, он был уверен, что будет полезен колонизаторам второй волны гораздо больше, чем где-либо еще. "Тридцать процентов…тут не поспоришь…. а если у меня 27,28 или 29 процентов, почему не пишут точно? — рассуждал про себя Андрей, — есть же разница между 10 и 29 процентами!"

Из состояния размышления его вывел голос робота-андроида, который по-хозяйски наводил порядок в каюте и что-то рассказывал:

— …..и вы просили напомнить, что ваш сценарий ждут на киностудии к следующему вторнику.

— Да-да, спасибо.

— А можно вопрос, товарищ Андрей?

— Да, дружище, конечно.

— О чем ваш сценарий?

— Как сказать… об освоении Марса ради всего человечества, осталась несколько еще немного дописать. Но думаю, по прибытию мы успеем на премьеру фильма.

— Фильм будет историческим?

— Нет, он о наших с тобой современниках.

— Здорово, я с удовольствием посмотрю и напишу рецензию. Вы не возражаете?

— Конечно, нет, Макс, — Андрей улыбнулся роботу-андроиду. Макс просто сиял.

— Прости, я видимо с перепрограммированием погорячился… и еще, у тебя хранится информация обо всех, кто на корабле?

— Да, конечно.

— Скажи, наш борт инженер воспитывалась бабушкой, это я помню, а нет ничего про ее бабушку?

— По бабушку — сейчас…"…Ирина Васильевна Степанова историк, активистка, вступила в Движение в 2016 году. В настоящее время работает в музее, ведет кружок любителей Истории". Если нужно я сверю с главным компьютером.

" Движение 2016…..А, вот я болван, если воспитывалась бабушкой то все понятно — бабушка пережила это Великое Ядерное противостояние в 2016 году, когда Россия провозгласила программу СССР 2.0"

— Спасибо, Макс, не нужно, я уже разобрался с вопросом. Ты разбуди меня к ужину, мне нужно обязательно быть за столом, чтобы поддержать коллегу и узнать про события 2016 года у внучки героической бабушки.

— Хорошего отдыха, тов… хорошего отдых Андрей!

В каюте второго помощника включился режим отдыха. До Марса оставалось менее половины пути, около 3-х месяцев полета.

Козловский Юрий 075: Доброволец

1961 год.

Памятник на асфальтовом пятачке по дороге в школу стоял на этом месте всегда и был для Мишки привычен, как небо над головой или деревья в сквере. Поэтому одного взгляда еще издали, мельком, хватило, чтобы замереть с открытым ртом. Вместо двухметрового памятника на выкрашенном серебряной краской постаменте остались стоять лишь ноги в раскрошенных бетонных сапогах с торчащими из них железными арматуринами. Все остальное — голова с усами и фуражкой и туловище в длинной шинели — бесследно исчезло.

Только что у Мишки было отличное настроение. Он бежал вприпрыжку, разбрасывая ногами желтые и красные опавшие листья, вдыхал бодрящий осенний воздух с горьковатым привкусом дымка — в глубине сквера дворник жег эти самые листья — и радовался, что каникулы кончились, и начинаются занятия в школе. Никто из мальчишек во дворе не понимал его радости, и все называли его за это чокнутым.

Мишка огляделся по сторонам. Как назло никого вокруг не оказалось, и он впервые пожалел о привычке приходить в класс раньше всех. Вышел бы на десять минут позже, не оказался бы сейчас один… Закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься, он оббежал подальше страшные ноги и припустил в школу, чтобы первым сообщить всем об учиненном ночью страшном злодействе.

Но его новость уже не была новостью. Школа гудела, а учительница Ксения Григорьевна пришла на урок заплаканной. На третьем уроке ей и вовсе стало плохо, и ее увезли на "Скорой помощи". Заменить ее оказалось некому, и каникулы в третьем "А" продлились еще на неделю. Но уже на третий день произошло неслыханное — к Мишке домой прибежала сама Маргарита Варфоломеевна, завуч младших классов, и с таинственным придыханием сообщила, что "Михаила требуют в школу".

— А вот и Миша Веремеев, наш лучший ученик! — в директорском кабинете Мишку ждали двое в серых костюмах, а сам директор егозил перед ними, как ученик пятого класса, пойманный за курением в туалете.

— Надеюсь, на этот раз окажется не тупой зубрила, — устало сказал один дядька другому, даже не стараясь, чтобы его не услышали. — Ну никак не поймут люди, что нам нужно…

Директора вместе с Маргаритой Варфоломеевной вежливо выпроводили из кабинета и Мишке дали читать напечатанный на машинке текст, чтобы он потом пересказал его как можно точнее. Потом текст сменился столбиками цифр, которые надо было складывать и перемножать в уме. Потом на секунду показали лист бумаги, весь исчерченный разноцветными фигурами, и заставили вспоминать, сколько на нем было красных треугольников и зеленых квадратов. С каждым новым заданием лица у дядек в серых костюмах становились все веселее, и они довольно поглядывали друг на друга.

А для Мишки это была сущая ерунда. Ведь он помнил каждую секунду своей жизни с тех самых пор, как стал что-то соображать, а учебники запоминал наизусть в первый же день учебного года и больше в них не заглядывал. Один отцовский фронтовой друг как-то сказал, что у мальчишки абсолютная память.