СССР-2061. Том 4[сборник рассказов ; СИ]

Разбили копилки. Углубились в интернет. Нашли чертежи. Купили баллоны с воздухом, герметик, шланги. Всю ночь латали, заваривали. Поменяли пару датчиков. Подпаяли провода. Под утро Эдик героически облачился в скафандр и в ванной начались испытания герметичности. Залили соседей, откачали чуть не захлебнувшегося Эдика, поменяли шланги. Снова испробовали. Порядок.

Сорок семь минут до высадки американской экспедиции на Марс.

Скафандр готов. Школьники утирали пот. Петя оглянулся на бурчащий для фона телевизор. Новостной канал уже вел прямую трансляцию с Марса. В точку посадки американских астронавтов зонд НАСА заранее доставил камеры.

Эдик вскочил с дивана:

— Флаг!!! Флаг забыли!

Школьники заметались по квартире. В конце концов, отодрали длинную антенну у раритетного приемника и приделали на клей и нитку к нему пионерский галстук. Порядок.

— Стой! Не учли!

— Что?

— Если мы пространство на Марс откроем, то там же давления почти никакого нет! Воздух будет засасывать как в пылесос. Нужно что-то герметичное. Эдик покосился в сторону кухни.

— Неееееет. Неееет. Папа меня и так убьет.

— Матрос-партизан Железняк за советы жизнь отдал, а тебе холодильника жалко!

Пристыженный, Петя отправился на кухню и раскрыл дверь ЗИЛа. Холодильник был что надо, здоровенный, под потолок.

На стол улегся сервелат, сосиски, пельмени, картошка, сырки плавленные, здоровенный копченый язь, мутноглазая селедка, морковь, завядшая петрушка, помидоры, кефир, вскрытая трехлитровка соленых огурцов, салат, завернутый в фольгу кусок мороженного… Затем на пол упали железные полки и пластиковые ящики.

В холодильнике стало светло и пусто.

— Давай. — Эдик притащил скафандр. — Точка невозврата пройдена.

— Мы ее прошли, еще когда мотоцикл утопили… — Петя с трудом облачился и защелкнул шлем. — Ну как?

— Чистый Титов. Лезь.

Дверь захлопнулась. Внутри ЗИЛа было не особо тесно. Снаружи зашипело. Это Эдик начал заливать холодильник (и наверняка всю кухню) герметиком из баллона.

— Три! — наконец послышалось снаружи. — Два! Один! Поехал!

Петя тряхнул телепортатор, зажмурил глаза и представил Марс.

Две с половиной минуты до высадки американской экспедиции на Марс.

Хлопнуло. Пионер не устоял на ногах и свалился на песок. Красный песок. Красный песок под ярко оранжевым небом.

Петя замер не в силах поверить. Все как он представлял. Камни. Свет. Солнце. Вот и автоматическая камера НАСА. Пионер оглянулся. Прямо за его спиной на Марс медленно опускался корабль.

Высадка

Сотрясение почвы. Корабль замер, погасив дюзы. Дверь бесшумно открылась, являя фигуру в белом скафандре со звездно-полосатым флагом в руке.

Петя помахал рукой.

Фигура замерла, чуть не выронив свою ношу.

Петя с силой всадил красный флаг в марсианский песок и улыбнулся астронавту.

— Извините дядя, но пионер — значит первый!

Физпок 098: Везунчик

Бронзовый Кастро смотрел на бурлящий у его ног людской водоворот снисходительно, но в то же время, с долей одобрения. Машинально, на ходу, Павлик отдал памятнику салют.

С салютами этими, два года назад, вышла довольно забавная история — ЦК возьми, да и сделай их необязательными. Хочешь — салютуй, не хочешь — дело твоё, и никто тебе слова плохого не скажет. Они там в ЦК хитрые, и вообще, наверное, принцип агрегации так и работает… Одним словом, сначала все, особенно молодежь, разделились на два лагеря, одни отдавали этот самый салют, а другие уперлись, мол — нет, никогда и ни за что. А потом…

А потом, и как-то в одночасье, противников салюта стало меньше, потом еще меньше… без всякого давления извне, кстати. Просто — изменили точку зрения, и всё. В смысле, всё стало как раньше, но только добровольно.

Из крытого павильона, Павлик протолкался через толпу к пригородным монорельсам.

"Убедительная просьба не бросать на монорельс металлические предметы", гласил плакат. Вот уж, действительно — глас вопиющего в пустыне! Сверхпроводники, по ряду причин, так и не получили широкого применения в быту, железнодорожный транспорт остался как бы исключением из правил. А брошенная на рельс гайка, или, скажем, гвоздь не падают — повисают в воздухе, на радость детворе, если, конечно, бросать под правильным углом, чтобы не срикошетило.

Рельс-то в форме желоба сделан. Павлик и сам в детстве так развлекался. Совершенно не думая о том, в какую сторону полетит этот самый гвоздь, когда на него, на скорости триста километров в час, налетит поезд…

Помахав перед турникетом браслетом с распознавателем, молодой человек прошел на перрон, и, помахивая полу-пустой дорожной сумкой, направился туда, где, по его представлениям, должен был оказаться седьмой вагон. Путь его лежал в Свердловск, на киностудию.

"Вообще-то, я должен прыгать и петь", подумал Павлик. Но прыгать и петь не хотелось.

Было… было странно. Первая работа. Первое серьезное задание, с государственным финансированием. Всё первое, и всё было бы хорошо, если бы не вчерашний разговор с Леной.

"Наверное, она меня просто проверяет".

Может быть и так, а может быть… А что, собственно, может быть? На дворе 2061 год.

Пережитки прошлого… Да нет, быть не может.