СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг.

31 мая 1924 г. состоялось подписание соглашения «об общих принципах урегулирования вопросов между Советским Союзом и Китайской Республикой», которым были восстановлены их дипломатические и консульские отношения. Подлежали расторжению все договоры «затрагивающие суверенные права или интересы Китая», заключенные «бывшим царским правительством», в том числе с третьими государствами³⁹. Это было важным шагом для обоих государств. СССР постепенно преодолевал международную изоляцию, в которой страна оказалась после Октябрьской революции 1917 г., а Китай создавал прецедент договора с иностранным государством на равной основе⁴⁰.

Соглашение 1924 г. заложило базу для начала обсуждения наиболее острых проблем двусторонних отношений. Прежде всего это касалось интересов СССР в пограничных районах Китая. Для советского правительства было крайне важно сохранить в них свое политическое и экономическое влияние, а также препятствовать аккумуляции антисоветских настроений. Последнее было весьма актуально в связи с тем, что в Китай, а особенно в его северные районы, после 1917 г. направлялся большой поток русских эмигрантов.

В 1920-х гг. в Маньчжурии проживало от 150 до 300 тыс. русских⁴¹. Здесь находились остатки армии адмирала Колчака, формирований генералов Дитерихса, Каппеля, атамана Семенова. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 15 декабря 1921 г. эмигранты были лишены российского гражданства, их имущество подлежало конфискации. Это заметно ухудшило правовое и материальное положение выходцев из России. В радикально настроенной эмигрантской среде постоянно присутствовали идеи антикоммунистической борьбы.

Северная Маньчжурия, район КВЖД являлись ближайшей к России базой белой эмиграции. Только в Харбине в 1920-х гг. функционировал целый ряд антисоветских организаций: «Дальневосточный русский монархический союз», «Комитет представителей общественных организаций Автономной Сибири», «Восточный казачий союз», «Дальневосточный отдел Братства Русской Правды», «Российская фашистская организация» и др.⁴² Из этих координационных центров осуществлялось руководство контрабандной торговлей (в том числе опиумом), засылка диверсионных отрядов в приграничные районы СССР.

Кроме того, русские эмигранты переходили на службу к дунцзюнам. Советниками у Чжан Цзолиня и Чжан Цзучана были начальник Академии Генштаба в России генерал-лейтенант Андогский и бывший полковник колчаковской армии А. Кудлаенко. В 1923 г. до 75 офицеров перешли на службу к У Пэйфу и после обучения в военной академии в Циндао заняли командные должности в его армии. В армиях милитаристов существовали и целые отдельные отряды, сформированные из русских эмигрантов. Так, около 3 тыс. человек под командованием братьев Меньшиковых подчинялись Чжан Цзолиню⁴³. Осенью 1924 г. в составе войск маршала Чжан Цзучана была сформирована бригада КП. Нечаева, насчитывавшая около 4 тыс. человек и усиленная бронепоездами⁴⁴.

Присутствие на сопредельной территории враждебных вооруженных отрядов создавало серьезную проблему в отношениях Москвы и Пекина. Попытка ее решения была предпринята в советско-китайском соглашении 1924 г. В статье 6 указывалось, что оба государства «взаимно ручаются не допускать в пределах своих территорий… деятельности каких-либо организаций или групп, задачей которых является борьба при посредстве насильственных действий против правительств какой-либо из Договаривающихся сторон»⁴⁵. Данный пункт говорил о признании Пекином незаконности попыток свержения советской власти, но к существенному изменению положения дел это не привело. Советским дипломатам удалось добиться лишь того, что служба эмигрантов в китайской армии не была полностью легализована. Однако милитаристы не были заинтересованы в ликвидации русских отрядов. Они планировали использовать наемников для подавления недовольства местного населения и борьбы с революционными настроениями на подконтрольных территориях. Пекинские власти не предпринимали активных действий, так как лояльность местных генералов для них была значительно важнее обязательств перед СССР. Приток русских в китайскую армию резко снизился только в 1927 г., что было связано с военным поражением северных милитаристских группировок.