СССР: назад в будущее

— Расслабься, все свои.

Убрав пистолет за спину, посмотрел на Ольгу и спросил:

— Что случилось? Кто тебя?

Мотнула головой в сторону Геворка.

А вот рукоприкладство это плохо! Зачесались руки засадить главному ударом с правой. Чую, это непременно сделаю, но потом. Главный ответил на мой вопросительный взгляд:

— Чтобы место свое знала, а то перечить мне вздумала. Дура! Есть разговор, пойдем отойдем, — и поднявшись с места, кивнул мне идти за ним в кухню.

Переместились.

Геворк закрыл дверь и встал напротив меня, сложив на груди руки:

— Хреново выглядишь.

— Ты не лучше.

— С самого начала у нас отношения не заладились, но мы в группе единственные мужики, а мужики всегда найдут общий язык, верно? Давай на чистоту. С бабой надо что-то решать, предлагаю ликвидировать.

Спросил:

— Ты о ком?

Главный кивнул в сторону спальни и многозначительно посмотрел на меня.

— У тебя крыша поехала? Ольгу предлагаешь убрать?! — воскликнул я.

— Да тише ты! — шикнул Геворк. — Я главный, я даю команды, а она должна их выполнять. Мы на войне, а по законам войны за неподчинение приказу…

— Что ты ей приказывал? — перебил его.

— Завалит отца дока.

— Что?!

— С самого начала все пошло не так. Дверь открыл ее отец. Впускать нас не хотел. Пришлось применить силу. Я вывел дока из квартиры, а Ольге дал команду ликвидировать старого хрыча. Но она, сучка, этого не сделала!

— Мы шпионы, а не карательный отряд! Зачем его убирать?

— Там у нас потасовочка закрутилась, он сорвал с меня маску… и лицо Ольги тоже видел. Понимаешь? Он видел наши лица! И док тоже. Я не могу поставить под удар всю группу просто по той причине, что убивать это плохо.

Я провел пятерней по лицо и тяжело выдохнул. Еще один гвоздь в крышку гроба группы, еще один человек видел наши лица. Что-то как-то под откос все покатилось.

— «Категорически рекомендую приступить к скорейшей ликвидации свидетеля», — проговорила Эя.

— Со стороны все выглядело как похищение, верно? — спросил я, игнорируя помощницу.

— Это и было похищение, — ухмыльнулся Геворк.

— Значит, ее отец уже вызвал милицию, если уже не дает показания. Черт! — я хлопнул ладонью по стене, понимая, что новая порция фотороботов не за горами. — Аккуратно нельзя было провернуть дело?!

— Каким образом?

— Могли бы найти способ вытащить дока в подъезд. Без все этого кипиша!

— Ну знаешь, легко говорить, что да как, когда уже все случилось.

Я подошел к окну, и облокотившись руками о подоконник, прислонился лбом к стеклу.

Что делать… что делать… Какой смысл прятать лица, если вчера наши рожи могли засветиться. А если все-таки не засветились? Черт! Надо срочно это узнать! Но сегодня Ольга и Геворк точно спалились. Счет пошел на часы до того момента, когда описание лиц будет в руках милиции. И тогда жить нам станет намного труднее. Еще эти побочки. Хренового-то как!

— Где док? — спросил я.

— В кладовке.

— Теперь она одна из нас. Ее отца нельзя убирать.

— Что ты несешь?! — прошипел Геворк.

Я повернулся.

— Док теперь с нами.

— Это кто так решил? Ты?

— Мы — Ольга и я — большинством голосов.

— Без меня решили? Меня уже ни во что не ставите? Это бунт, боец? — главный изогнул бровь.

— Это не бунт. Я спасаю наши задницы. Или у тебя есть другой план, как нам заменить Стимы?

— Работаю над этим.

— Только учти, что без них мы долго не протянем. И пока что наш выход — это капельницы. У тебя есть мысли, где достать препараты?

— Нет.

— Хочешь ты того или нет, но док нам нужен, как поставщик. По крайней мере до тех пор, пока не заполучим Стимы.

Я подошел к Геворку и взял его за воротник.

— И Ольгу не трогай. Понял? — прошипел я.

— Иначе что? Убьешь меня? — главный расплылся в ехидной улыбке.

— Надо будет — убью.

Геворк взорвался и оттолкнул меня:

— Убери от меня свои грязные руки!

Я отлетел на пару шагов назад. Стоит признать, Главный был силен.

С несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, и я не собирался первым отводить взгляд, впрочем, и мой противник не собирался делать этого. В какой-то момент я негромко сказал:

— Тронешь Оля — завалю.

— Может хватит отношения выяснять? — раздался голос Оли с порога кухни. Я не заметил, что она какое-то время наблюдала за нами.

Геворк зыркнул на нее и прошипел:

— А тебе никто слово не давал!

Игнорируя выпад главного, переместился в прихожую и взялся за ручку двери кладовки, но открывать не торопился. Подумал, может, прежде чем войти, закрыть чем-нибудь лицо? Пожалуй, это будет здравым решением. Закрыв часть лица изгибом локтя, распахнул дверь, и войдя в кладовку, щелкнул выключателем, разогнав темноту. Алина сидела в углу — руки и ноги связаны галстуками, рот заклеен скотчем. Док смотрела на меня испуганным взглядом. На щеках туш, глаза блестели от слез.

Подойдя к ней, сел на корточки, не убирая руку от лица. Сдернул скотч, свободной рукой развязал галстуки.

— Извини. Все должно было быть по-другому. Сделаешь, что мы скажем, и можешь идти домой. Обещаю, что так и будет, — сказал я.

— Что… вам… нужно… — сиплым голосом проговорила Алина.

— Ничего того, что тебе не под силу. Надо поставить капельницы. Сможешь?

Закивала.