СССР: назад в будущее

Асфальт встретил меня со всей гостеприимностью: я упал на живот, счесывая в кровь выставленные перед собой ладони. Тут же попытался встать, в живот прилетел удар, ребра прострелила боль, и я снова встретился с асфальтом. Один миг, и меня атаковали уже с другой стороны. Перекатившись вправо, попытался встать, но все тщетно — тут же прилетел удар, потом второй, третий — не давая подняться. Атаки наносились со всех сторон, и я уже не предпринимал попыток подняться, лежал в позе эмбриона, закрыв руками голову. Меня отделывали так, словно я был куском мяса на рабочем столе шеф повара и он собирался приготовить отбивную, активно работая молотком. Почему-то боли я совсем не ощущал. До меня донеся визг Алины:

— Не трогай меня!

Под градом ударов я улучил момент оценить обстановку: трое были заняты мной, еще двое пытались раздеть Алину.

Черт, я же штурмовик, почему я не могу справиться со студентами?!

— «Получены повреждения: множественные гематомы, кровоподтеки, ушиб ребер, ушиб позвоночника. Травма почек легкой степени. Ситуацию расцениваю, как критическую. Запускаю режим перехвата управления», — сказала Эя.

Дальше я был лишь сторонним наблюдателем. Моя правая рука молниеносной хваткой поймала ногу противника, рванула ее в сторону, раздался характерный хруст сломавшейся кости, а потом пространство заполнил вопль полный боли. Противник упал на асфальт и я увидел, что это был студент с пластиной в голове.

Минус один.

Стая замолотила активней. Тело крутанулось в невероятном пируэте, и я подсек ноги противнику, скосив того на асфальт. Перекатился в сторону, вскочил на ноги. Передо мной оказался толстый, его правый глаз бал закрыт гематомой, а под ним растекался приличный синяк. Что ж, неплохо я приложился. Враг махнул передо мной розочкой и оскалился.

— Ну давай, иди сюда!

Эя сделала отвыкающий маневр рукой, словно я собирался ударить с правой, а потом я подпрыгнул, прокрутился вокруг оси и ударом ноги отправил толстого в дверь подъезда, встреча с ней ознаменовалось металлическим звоном.

Приземлившись, накинулся на спину недавно скошенного мною врага, обхватил его руками и в невероятном кульбите назад через себя, обрушил того лицом на асфальт. Враг распластался, я закрепил успех ударом локтем между лопаток. Раздался хруст и противник издал вопль.

Минус два.

Бросил взгляд на толстого. Тот уже поднялся на ноги и сжимал рукой ладонь, на асфальт капала кровь и я понял, что он при встрече с дверью сам себя порезал «розочкой». Поймав на себе мой взгляд, он примирительно поднял руки:

— Все брат, сдаюсь!

Минус три.

Решив его не добивать, поспешил на помощь Алине. Осмотрелся. В обозримом пространстве ее нигде не было. Из-за гаражей раздался крик. Док! Ветром метнулся туда, один миг и я там. Негодяй прижал своим телом Алину к траве, девушка пыталась освободиться — извивалась. Второй гад стоял рядом, спиной ко мне. Пара секунд и я отправил его лицом в гаражную дверь и тот упал навзничь. Стащил второго с Алины и обрушил на него серию ударов: лево, право, левой! Это было достаточно, чтобы враг упал на землю.

Эя вернула мое тело мне. Теперь у меня был один закономерный вопрос: кто из нас штурмовик, я или она? В голове появилась догадка, что я всего лишь сосуд для искусственной личности… ладно, об этом не сейчас.

Пришла еще одна напасть: как только мне вернулся контроль над телом, я ощутил весь букет последствий моего избиения, мое тело превратилось в сплошное место боли. Ребра, спина, почки — все чертовски ныло, полыхало словно огнем. Я издал протяжный стон и приложил руку к ребрам.

— «В целях повышения эффективности, отключаю болевые рецепторы», — сказала Эя.

Один момент и боль исчезла.

— «А что так можно было?», — удивился я.

— «Предупреждаю — частое отключение болевых рецепторов негативно влияет на работу систем организма. Категорически рекомендую прибегнуть в купированию боли посредством специальных препаратов».

Осмотрелся. Где-то должен быть еще шестой — очкарик. Но что-то мне подсказывало, что он уже давно дал деру, когда начался серьезный замес.

Я подошел к Алине и помог подняться. Поправив маску, спросил:

— Ты как? Он, ну, с тобой того… сделала что-нибудь?

— Не успел, — сказала Алина и всхлипнула.

— Пойдем домой.

Когда мы вернулись к подъезду, негодяев уже не было. Пока мы поднялись на третий этаж я принялся приводить себя в порядок. Пиджак и брюки были в пыли, впрочем, и белой рубаке тоже изрядно досталось. После того, как стер с пиджака пыль, переключился на рубашку, но стереть с нее пыль было сложно и я решил просто застегнуть пиджак на пуговицу. Негоже, чтобы отец Алины стал задавать вопросы насчет моего внешнего вида.