Советский историк Медведев упрекнул Сталина и других советских руководителей, что они планировали завершить подготовку обороны страны лишь на конец 1942 г. То, что советские руководители думали тогда именно об этом сроке, подтверждается и другими источниками. Убедительными вместе с тем выглядят по этому специфическому пункту объяснения, которые дает в своих мемуарах маршал Жуков. Он пишет, что в тех условиях физически невозможно было сделать больше того, что делалось, не переводя всю экономику страны на военные рельсы, с теми серьезными последствиями, какие повлек бы за собой этой шаг. Изучение имеющихся документов не дает оснований утверждать, что в период с 1939 по 1941 г. имелась возможность действовать быстрее, чем действовали участники этой гонки, по крайней мере в тех пределах, которые могли реально повлиять на ход последующих событий. Корень зла и в этом случае следует искать в другом.
Самые различные свидетельства сходятся на том, что в середине 30-х гг. (точнее, в 1936 г.) вооружение и тактико-стратегические концепции Красной Армии, оснащавшейся по мере успехов индустриализации, соответствовали самым передовым представлениям в этой области, какие только существовали в тогдашнем мире. Самолеты, которые посылались в первое время Испанской республике, победоносно выдерживали противоборство с немецкими машинами, на которых летали фашисты. То же можно сказать о танках. Благодаря творческой мысли Тухачевского советская военная теория верно предугадала новые характерные черты современной войны с широким применением техники: СССР первым приступил к формированию мотомеханизированных корпусов. Экспериментальные радарные установки были созданы советскими специалистами и начали использоваться в армии раньше, чем в Америке и Англии.
Во всех этих областях Советские Вооруженные Силы три года спустя сильно отстали. Немецкие «мессершмитты» и «юнкерсы» явно превосходили теперь советские самолеты, оставшиеся теми же самыми. Аналогичную ситуацию можно было констатировать и в танковом деле. Мотомеханизированные корпуса были расформированы. Танкам, как и авиации, отводилась лишь задача тактической поддержки. Работы над радаром были заморожены. Сами уроки испанской войны были истолкованы неверно. В конце 1939 г. контраст между немецким «блицкригом» в Польше и затяжной советской кампанией в Финляндии со всей очевидностью поставил московских руководителей перед лицом тревожной действительности. Специальная комиссия во главе со Ждановым и Вознесенским не смогла сделать ничего иного, как констатировать непредвиденное отставание «в разработке вопросов оперативного использования войск в современной войне», а также «в ряде вопросов подготовки армии к войне».
Задыхаясь от спешки и напряжения, вызванных ростом внешних опасностей, советские люди продемонстрировали в предвоенные месяцы, даже в тех труднейших условиях, в которые они были поставлены, свою способность к свершениям, достойным восхищения. Довольно обширная ныне мемуарная литература, принадлежащая перу непосредственных участников этой ускоренной подготовки, весьма поучительна на этот счет. Именно в этот период – с конца 1939 г. до лета 1941 г. – были созданы многочисленные образцы простой в обращении и высокоэффективной военной техники, зачастую превосходившие соответствующие немецкие модели и оказавшиеся такими нужными в ходе войны. К этому времени относится создание истребителей Яковлева и Микояна, новых самолетов Туполева и Ильюшина, пикирующих бомбардировщиков Петлякова, знаменитых танков КВ и Т-34, прекрасного автомата Шпагина, некоторых усовершенствованных типов минометов и другой военной техники, не говоря уже о прославленных «катюшах» – новейшей реактивной артиллерии. Налажено было даже серийное производство этих образцов (за исключением «катюш»). Именно в 1939–1941 гг. было построено много авиационных заводов. Потребовались чудеса самоотверженности, преданности своему делу и обществу, чтобы добиться этих результатов. К сожалению, в июне 1941 г., к моменту гитлеровского нападения, массовое производство новых видов вооружений только еще начиналось.