СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

К 1978 году при технико-экономическом содействии СССР были построены и введены в эксплуатацию 70 промышленных, энергетических и транспортных объектов. Они составили до 60 % всех предприятий госсектора. Были подготовлены около 60 тыс. специалистов различного профиля. Советский Союз обеспечивал также до 40 % внешнеторгового оборота Афганистана. Он занимал первое место по объему предоставляемой Афганистану иностранной экономической помощи, его доля составляла 54 % общего объема внешних займов и кредитов (для сравнения – доля США составляла 15 %)[238]. До апреля 1978 года в Афганистане трудились более 2 тысяч советских специалистов и советников, в том числе и военных. В Советском Союзе военную подготовку прошли около 3 тысяч афганских военнослужащих [239]. Однако Афганистан оставался одной из бедных стран мира с нестабильной политической обстановкой.

Во внутренние противоречия все более втягивалась и афганская армия, среди офицеров которой имелись приверженцы Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), считавшей себя марксисткой. Именно эти офицеры совершили военный переворот 27 апреля 1978 года, в ходе которого свергли правительство Дауда. Этот переворот был назван Саурской или Апрельской революцией. Власть в стране перешла в руки Военно-революционного совета, преобразованного вскоре в Революционный совет во главе с Нур Мухаммедом Тараки, являвшимся одновременно Генеральным секретарем ЦК НДПА и премьер-министром Афганистана.

Современники и историки отмечают, что этот переворот стал неожиданным для Москвы. Г. М. Корниенко, являвшийся тогда первым заместителем министра иностранных дел СССР, позднее напишет: «Для Москвы этот переворот был полной неожиданностью – первое известие о нем появилось по линии английского агентства Рейтер, а уже потом постфактум пришло сообщение от посольства СССР в Кабуле. По линии наших спецслужб заблаговременной информации не поступало. Даже имена деятелей, пришедших к власти Н.М. Тараки, Б. Кармаля, X. Амина и других, ни о чем не говорили ни министру иностранных дел СССР А.А. Громыко, ни другим членам советского руководства и были известны лишь работникам Международного отдела ЦК КПСС и КГБ.

Позже Тараки в беседе со мной (Г.М. Корниенко – М.П.) откровенно говорил, что, хотя у них имелась возможность уведомить советских представителей в Кабуле о готовящемся перевороте, они сознательно не стали делать этого…»[240].

Афганская «революция» оказалась неожиданной как для советского посла А.М. Пузанова, аккредитованного в Кабуле с 1972 года, так и для зарубежных дипломатов в афганской столице, – пишет норвежский историк Вестадт [241]. Подобная оценка этого события содержится и у других зарубежных авторов. В частности, американские публицисты Оливер Стоун и Питер Кузник отмечают: «Советский Союз, имевший дружественные отношения с прежним правительством, хотя оно и проводило репрессии против афганских коммунистов, не стремился к перевороту»[242]