СССР: от сталинского восстановления к горбачевской перестройке. Вторая половина 1940-х – первая половина 1980-х гг.

«Трумэновскому руководству, — пишет известный российский историк А. И. Уткин, — требовалось более или менее убедительное объяснение своей враждебности к вчерашнему союзнику. Вдохновители американской внешней политики искали необходимое идейное основание для пересмотра всех вырабатывавшихся в ходе военного сотрудничества форм американо-советских отношений. И оно было найдено. Именно в эти дни в Вашингтон начинают поступать получившие широкую известность телеграммы от американского поверенного в Москве Дж. Кеннана»[28]. Ральф Паркер, знавший его, дал такую оценку его взглядам: «…Кеннан всегда смотрел на Россию как на страну, которую американцам еще предстоит завоевать и колонизировать»[29].

В одной из телеграмм, отправленной 22 февраля 1946 года, состоявшей из 8 тысяч слов и вошедшей в историю как «длинная телеграмма Кеннана», а затем в статье «Источники советского поведения», опубликованной в июле 1947 года в американском журнале «Форин афферс» за подписью «Икс», Кеннан призывает оказывать на СССР давление, указывая, что он признает только силу. «Экономическое и политическое давление США должны оказывать на СССР для того, — по его мнению, — чтобы обострять присущие советской системе противоречия»[30].

В «длинной телеграмме» Кеннан создал демонический образ противника, полностью отвечавший запросам сторонников жесткой линии в отношении СССР. Советский Союз изображался имманентно враждебной Западу силой[31].

Дж. Кеннан стал одним из главных основоположников, творцов доктрины «сдерживания» и «отбрасывания» коммунизма (СССР — М. П.). Эта доктрина должна была объединить все западные страны в противостоянии с Россией. Она предполагала в отношении Советского Союза проведение жесткой силовой политики, его сдерживание и отбрасывание. Запрещалось СССР предоставлять кредиты, продавать современные технологии и навязывалась дорогостоящая изматывающая гонка вооружений.

«В полном соответствии с буквой и духом кеннановской доктрины Вашингтон, отмечает, — В. И. Батюк, — взял курс на сворачивание всякого диалога и всяких контактов с советской стороной»[32]

Позднее, в 1994 году в благодарственной речи по случаю своего 90-летия, Кеннан сделал запоздалое признание в том, что инициаторами холодной войны были США, выступившие принципиально против каких-либо переговоров с Россией. «Через три года после этого (длинной телеграммы — М. П.), — писал Дж. Кеннан, — случилось одно из величайших разочарований в моей жизни — я выяснил, что ни наше правительство, ни наши западноевропейские союзники совершенно не заинтересованы в ведении каких-либо переговоров с Советским Союзом. Те и другие хотели от Москвы применительно к будущему Европы только одного — безоговорочной капитуляции. Они были готовы ждать ее. Это и было начало сорокалетней холодной войны»[33].

Военные планы в отношении СССР со стороны США разрабатывались и в последующем. В 1947–1949 гг. они основывались на следующем понимании. Первое: война с СССР — реальность, если не удастся «отбросить» мировой социализм; Второе: СССР и его союзники не должны достигнуть уровня США в военном и экономическом отношении; Третье: США должны быть готовыми первыми использовать ядерное оружие[34]. Среди известных планов нападения на СССР были такие как «Чариотер», «Дропшот», «Троуджен», «Хафмун», «Флитвуд», «Даблстар». По плану «Дропшот», реализация которого намечалась на 1957 год, предполагалось на первом этапе: сбросить на 100 городов Советского Союза 300 атомных бомб и 250 тыс. т обычных бомб, уничтожить до 85 % промышленности. На втором этапе — наступление наземных сил НАТО: 164 дивизии, включая 69 американских. В ходе войны, СССР предполагалось оккупировать[35].

Огромное значение в эскалации холодной войны имела фултонская речь Черчилля 5 марта 1946 года, произнесенная в присутствии и с одобрения американского президента Трумэна. Речь Черчилля ознаменовала официальный конец Антигитлеровской коалиции. Теперь бывший союзник — СССР — занял место противника, с которым надо вести борьбу[36]. Генри Киссинджер с радостью пишет в своей работе «Дипломатия»: «Черчилль снискал широчайшую признательность, как человек, объявивший о начале „холодной войны“»[37].