СССР – потерянный рай

«В апреле сего года в г. Меса (пригород Феникса), Аризона, США, в госпитале, в комнате ожидания (emergency room) на руках у родителей скончалась 4-летняя девочка, так и не быв принятой на осмотр и помощь. Родители девочки обвиняют администрацию госпиталя. Девочка была из испаноязычной семьи и не имела медицинской страховки. Эти два пункта дискриминации – основные в обвинении. Администрация госпиталя признать их отказывается».

А в случае с Арбатовой речь шла не о ее жизни или смерти, а о ее красоте – ей нужно было выровнять ноги. И советская медицина несколько лет бесплатно лечила ее в специализированном пансионате, вывозила на лето к морю, а затем, уже в 9-10-м классах, ее дважды, почти на год, клали в военный госпиталь, где, кстати, и учили. А когда в 10-м классе она после операции лежала дома, то школьные учителя приходили учить ее на дом. Обругать после такого к тебе внимания Советский Союз и Советскую власть может только скотина, и главное – за что обругать?

Представьте себе смертельно больную собаку, которую вы отнесли на операцию к ветеринару. В ходе операции собаке было больно, собаке было страшно, собака визжала. Вы собаку спасли, но как она будет смотреть на вас с ветеринаром, сделавших ей больно? Как будет смотреть собака, я не знаю.

Но Арбатова не может простить коммунистам и Советской власти, что врачи заставляли ее ходить в ортопедической обуви («карательная медицина»), ставили ей аппарат Илизарова, к ней, уже начавшей «эмансипироваться» девице, не пускали в отделение приятелей. Ни единого доброго слова не сказала ни о врачах, ни об учителях (которым, между нами говоря, и даром не требовалось возиться с нею). Прямо не человек, а какой-то озлобленный зверек. Вот посмотрите, что она пишет о лежавших в госпитале инвалидах Отечественной войны:

«На процедуры и обследования нас таскают в вотчину жирных дядек в синих пижамах, которые защищали Родину для нашего счастливого детства. Дядьки живут, как короли. Их кормят в сто раз лучше. Им показывают каждый день кино, а у нас даже нет телевизора. Родственники сидят у них в палатах целый день, улица им не запрещена… Одно могу сказать, больше всего я ненавижу коммунистов за ту карательную медицину, которую они устроили…».

Вот так. Тут случай, когда слова «умственно черствая» уже даже не описывают явления полностью.

Пусть простят меня читатели за пример, который я уже приводил, но я, часто бывая в Москве, встречался только с людьми конкретного дела и чисто московского интеллигента встретил только в 1995 году. Я остановил на улице «левака», а мне нужно было доехать до места, за проезд до которого шоферы брали в то время 15 тысяч рублей еще теми деньгами. Владелец «Жигулей», узнав, куда ехать, вместо объявления цены спросил: «Сколько дадите?» Я предложил 5 тысяч, он назвал 15, и мы поехали. Он, видя во мне немосквича и оправдываясь за утроенную цену, пожаловался, что он, кандидат физических наук, сейчас не работает и вынужден зарабатывать на жизнь извозом на машине, купленной еще в СССР. А жена его, тоже научный сотрудник, еще работает, но получает 250 тысяч, притом что единый проездной билет стоил тогда 180 тысяч, то есть его жена едва зарабатывает на проезд к месту работы. (Судя по критериям Арбатовой – это «хорошая интеллигентная семья».). Я упомянул, что в СССР этот физик жил богаче, и вдруг шофер взорвался какой-то дикой злобой: «Да я при проклятых коммунистах вареную колбасу только в заказах получал!» И говорил он абсолютно искренне – он верил в то, что говорил.

А ведь времени с развала СССР прошло немного, и было невозможно забыть, что в Москве, может быть, в единственном городе в СССР, в магазинах было практически все. А в заказах, которые распределялись по московским конторам, были дефициты, которые коммунисты не давали таким образом покупать остальной стране, чтобы ублажить ими москвичей. И дождались коммунисты от москвичей благодарности за это?