СССР при Брежневе. Правда великой эпохи

Приверженцы подобной точки зрения, как представляется, несколько переоценивают формационную зрелось советской экономики и ее близость к безрыночному уровню развития, но в целом они рассуждают гораздо более здраво, чем нынешние либеральные плакальщики реформы 1965 года, которым так и хочется возразить: «Не жалейте о том, что ее “свернули” – она свернулась сама, как прокисшее молоко!» Просто в обществе тогда еще имелись защитные механизмы достаточной силы, и они частично сработали. Если бы реформа шла по нарастающей, наша страна и мы сами оказались бы в той же самой субстанции, что и при Горбачеве с Ельциным, но на полтора десятилетия раньше. Экономист В.М. Якушев в этой связи совершенно справедливо замечает, что основной тенденцией развития экономики (на современном этапе) является движение по линии изживания товарно-денежной системы и становления органической системы распределения и обмена. Следовательно, реформа 1965 года поворачивала нашу страну вспять. Механизмы самозащиты и самоорганизации общества в тот момент сумели предотвратить лишь непосредственную угрозу, но полностью излечить разрушительные импульсы, привнесенные в экономику реформой, им так и не удалось. Прогнозы советологов не так быстро, как им, вероятно, хотелось бы, но постепенно начинали сбываться.

Несмотря на то что наиболее активные реформаторы к началу 1970-х годов оказались не у дел, постепенно трудности в развитии советской экономики нарастали. В годы девятой пятилетки объем продукции промышленности возрос только на 43 %, а сельского хозяйства – на 13 %. В десятой тенденция падения роста производства продолжилась. Промышленная продукция в 1976–1980 годах увеличилась на 24 %, сельскохозяйственная – всего на 9 %. Нерешенные вопросы продолжали препятствовать развитию экономики и в одиннадцатой, последней «догорбачевской» пятилетке. Если проводить сравнение между этими показателями и темпами довоенного развития самого СССР, то нельзя не признать, что в советской системе хозяйствования в 1970-е годы налицо были отдельные кризисные тенденции. К тому же некоторые их отрицательные последствия успели прорваться на поверхность и проявиться даже на бытовом уровне.

Так, вызванный хозяйственной реформой 1965 года рост оптовых цен очень быстро привел к росту цен розничных, что сразу же отразилось на кошельках потребителей. Из номенклатуры производимой продукции быстро исчезали дешевые товары, падало качество производимой для населения продукции. Поскольку рост цен был умеренным, в материальном плане он сказывался не так уж сильно, а вот в психологическом плане – потери были куда ощутимее. Ситуация была столь очевидна, что стала предметом обсуждения советской прессы. В газетах открыто признавалось, что предприятиям стало невыгодно производить дешевые товары и это вело к их исчезновению с прилавков. Часто дефицит в антикоммунистической литературе объявляется чуть ли не врожденными пороками советского проекта. Но это сознательная фальсификация. Россия никогда не была страной всеобщего изобилия. Все достижения русского народа являлись результатом героического, в прямом смысле этого слова, труда. После революции, особенно после Великой Отечественной войны, благосостояние населения пошло вверх. Нехватка товаров стала преодолеваться. Поэтому дефицит 70-х годов прошлого века – это явление новое, имеющее принципиально иную природу, нежели дефицит более раннего времени. Теперь он носит четко выраженный спекулятивный⁴¹ характер и не имеет ничего общего с принципами социалистического хозяйствования, которое ориентировано не на прибыль, а на удовлетворение потребностей. В социалистической экономике предприятиям одинаково выгодно производить как сверхдорогие, так и самые дешевые товары.