СССР при Брежневе. Правда великой эпохи

На период нашей истории между «хрущевской оттепелью» и «горбачевской перестройкой» приходятся в аккурат четыре последние советские пятилетки: восьмая, девятая, десятая и одиннадцатая. Все одни имеют свое лицо и свои особые внутренние ритмы. Каждая из них внесла свой неповторимый вклад в реализацию советского проекта. Как уже отмечалось, из всех этих пятилеток самой удачной советской пятилеткой считают восьмую. Что ж, мы видели, что Советский Союз, несмотря на «косыгинскую» реформу, в годы ее проведения действительно добился многого. Но признать ее самой удачной (тем более единственно удачной советской пятилеткой) факты не позволяют. Во-первых, самыми успешными советскими пятилетками были те, в ходе которых мы сумели превратить свою отодвинутую на обочину истории страну в мировую сверхдержаву, т. е. первые четыре пятилетки. Если уж нужно выделить одну, самую-самую, то я бы без смущения и колебаний назвал самую первую. Ведь она была первой не только в нашей, но и в мировой практике. И то, что за 4 года и 3 месяца удалось выполнить примерно 90 % задуманного – это не просто удача, это великий подвиг. Но последовавшие за восьмой советские пятилетки также нечестно называть «неудачными», просто их реализация происходит совершенно в иных условиях, нежели реализация восьмого пятилетнего плана. В чем суть этих отличий?

В том, какие разрушительные силы разбудила реформа 1965 года, мы уже разобрались, но положение в 1970-е годы осложнялось не только ее негативными последствиями. Имелись и другие факторы, к которым приходилось приспосабливаться. Перво-наперво резко возросла внешняя угроза. Помните, Бисмарк наставлял своих политических наследников ни в коем случае не допускать ситуации, когда бы Германии пришлось бы сражаться одновременно на два фронта – на Западе и на Востоке. В Первую и Вторую мировые войны это требование было нарушено, обе войны «великолепная германская военная машина» проиграла. К началу десятой пятилетки в аналогичную ловушку попалась и наша страна. Виноват в этом, конечно, был не только Хрущёв, рассоривший из-за своих эгоистических политических целей народы двух стран – СССР и Китая. Большая доля вины лежит и на «прогрессивной общественности», т. е. той части интеллигенции, которая с пеной у рта выступала против нормализации отношений с нашим великим соседом ценой хотя бы частичной посмертной реабилитации Сталина. Всякие антоновы-овсеенки, сахоровы и прочие мстили диктатору, а отомстили всей приютившей их стране.

Раскол великого евразийского блока Советского Союза и Китая вызвал растущее противоборство двух стран. До некоторого момента оставались надежды, что ситуацию удастся выправить. После отставки виновника раскола Хрущёва они стали обретать реальные черты. Но тут вмешалась либеральная интеллигенция. Сорвав планы преодоления хрущевского волюнтаризма в освещении личности Сталина, они подготовили почву для еще большего осложнения взаимоотношений между двумя странами. И когда на границе двух стран загрохотали пушки, Советский Союз оказался в ситуации, когда война грозила прийти не только с Запада, но и с Востока. Причем Америка открыто декларировала, что не потерпит агрессии СССР против Китая и вмешается. Нетрудно догадаться, на чьей стороне. Это резко изменило расклад сил на международной арене и заставило руководство нашей страны изыскивать колоссальные средства, которые должны были пойти на укрепление огромной сухопутной границы с Китаем. Эти средства не могли возникнуть из воздуха: их приходилось изымать из фондов развития науки, перевооружения промышленности, подъема сельского хозяйства. Склонен утверждать, что американо-китайское сближение конца 1960-х годов стало главной причиной срыва хозяйственной реформы 1965 года. Сработала своеобразная историческая закономерность: как только большевики-коммунисты пытались проводить сбалансированную экономическую политику (в том числе даже с применением рыночных механизмов), их усилия срывались враждебной деятельностью извне. Так было не только в этот раз, но и прежде, когда мирная передышка 1918 года и попытки наладить сотрудничество с буржуазией были разрушены интервенцией, а реформы нэповского времени были задушены экономической блокадой.