Как отмечается в социологической литературе, «бытовые и культурные потребности населения начали обгонять имеющиеся у государства возможности»82
. В некоторых (прежде всего наиболее зажиточных) слоях населения появлялась жажда обладать не столько качественными, сколько модными вещами преимущественно импортного производства. Люди, в остальном вполне добропорядочные, славные, рассудительные, словно теряли голову и тратили немалое время и энергию на «добывание» (как это тогда называлось) американских джинсов, немецкой обуви, финских пуховых курток, японской бытовой техники, французских духов и проч. Обладание ими показывало определенный статус их владельца, было престижно. Борьба с вещизмом становится одним из основных компонентов официальной советской пропаганды тех лет, на высшем партийно-государственном уровне неоднократно принимались решения о повышении качества выпускаемой отечественной продукции, но без понимания корней проблемы избавиться от нее было сложно. Психология мещанина и обывателя становилась массовой.Серьезные сдвиги происходят в решении продовольственного вопроса, хотя ликвидировать дефицит на некоторые продукты питания в те годы так и не удалось. Сегодня критики советского общества злорадно припоминают т. н. «колбасные поезда», когда жители малых городов ездили отовариться в крупные районные центры или столицу за дефицитными на местах продуктами. Действительно, Москва, где снабжение было гораздо лучшим, в конце 1970-х годов становится центром «товарного паломничества» жителей Рязани, Владимира, Тулы и других близ расположенных городов, но надо понимать природу этого явления. Люди устремлялись в Москву совсем не потому, что в своих населенных пунктах умирали с голода. Они стремились (поскольку появилось много дополнительных денег) разнообразить свое повседневное меню. При этом они еще стремились и сэкономить – на колхозных рынках, например, никакого дефицита ни мяса, ни каких иных продуктов питания никогда не наблюдалось. Просто продукты там стоили дороже – в 2–3 раза. Но ведь и качество у них было выше! Сегодня уже никого не удивляет, что за более качественные товары нужно платить больше. А иногда речь идет даже не о качестве. Например, одно и то же китайское тряпье на барахолке стоит 50 рублей, а в фирменном бутике – 500. И ведь никто не ропщет – достают деньги и платят. А вот в советское время люди еще не привыкли, что нужно платить не только за товар, но и за его качество. В общем-то, отсюда и миф о советском дефиците. Один мой зарубежный коллега прямо признался, что у них-то понимают его природу, но написать правду, написать, что советское общество давно перестало быть дефицитным, не могут – идеологическая цензура.
Дефицит продуктов питания если где и оставался, то только в государственной торговле. Но каждый ученый, каждый живший в те годы человек подтвердит, что помимо государственного существовали и другие формы снабжения населения: профсоюзы, кооперация, рыночная торговля. Наконец, существовал черный рынок. Следует прямо признать, что если бы у население не было денег, то он просто бы не существовал. И если огромное количество покупало на нем американские джинсы за 200 рублей и диски «Битлз» за 70 рублей – значит, у них такие возможности были, и отдавали они не последние, обрекая своих малых детей и престарелых родителей на голодную смерть! Проблемы, конечно, были. Но, несмотря на них, производство и реализация сельхозпродукции в стране неуклонно возрастали. Общий объем розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли (включая сюда общественное питание) в середине 1980-х годов был в 3,2 раза выше, чем в начале 1960-х годов. При этом очень важно учитывать, что особенно быстрыми темпами увеличивалась продажа