СССР против США. Психологическая война

Пост исполнительного директора КСА занимала некая Карен МакКей. Она имела довольно необычную для женщины биографию. Карьера МакКей началась с 4-летней службы в рядах американского спецназа — особо элитного подразделения «Дельта», где в 1960-е годы она изучала нетрадиционные средства ведения войны. В армии США она дослужилась до звания майора Сил быстрого развертывания в запасе. Затем она провела 9 лет в Греции и Израиле в качестве журналиста-фрилансера. Одновременно защитила докторскую диссертацию по истории в Университете Хебрю в Иерусалиме (в западной системе образования докторская диссертация является эквивалентом кандидатской диссертации в СССР и России). Из Израиля она вернулась в США и по предложению Бэтелла стала исполнительным директором Комитета свободного Афганистана. Кроме Карен МакКей, ключевыми фигурами в КСА были: генерал-майор армии США Дж. Милнор Роберте, являвшийся также членом отделения Мировой антикоммунистической лиги в США и исполнительным директором Ассоциации офицеров резерва американской армии; Чарльз Мо-зер, профессор славянских исследований в Университете имени Джорджа Вашингтона, офицер ЦРУ, известный специалист по Восточной Европе; Дэвид Исби — издатель британского военно-аналитического журнала «Jane's Defence Review», впоследствии издатель и аналитик по «советским вопросам» журнала «Солдат удачи»; бригадный генерал армии США Теодор Матаксис, лично воевавший в Афганистане в качестве «военного советника» при различных группировках моджахедов. В 1986–1990 годах

Матаксис являлся главным офицером в составе Группы военных консультантов армии США в Иране.

Кроме того, в Консультативный комитет КСА входили генерал Джон Синглауб, бывший председатель Мировой антикоммунистической лиги, оставивший в 1978 году пост начальника Штаба армии США после того, как публично обвинил тогдашнего президента Картера в игнорировании «коммунистической угрозы»; генерал Дэниэл Грэхэм, бывший глава Разведывательного управления Министерства обороны США (РУМО); Ричард В. Аллен, советник по вопросам национальной безопасности, сменивший на этом посту в 1980 году 3. Бжезинского, эксперты по Афганистану и офицеры ЦРУ Арно де Борграв (кузен шефа французской разведки Александра де Маранша) и уже упоминавшийся профессор Луис Дюпре.

Особую помощь Комитету свободного Афганистана оказывал конгрессмен Чарльз Уилсон, выпускник Военно-морской академии, имевший обширные связи в Пентагоне и входивший в состав двух комитетов палаты представителей конгресса США — по разведке и по ассигнованиям. Уилсон был убежден, что афганская война была своевременной и справедливой, и не скрывал своего желания, «чтобы в Афганистане было убито больше русских». «Во Вьетнаме мы потеряли 58 тысяч человек, — заявлял он, — поэтому русские еще должны нам»[176].

Комитет свободного Афганистана во главе с Карен МакКей развил особенно активную деятельность в начале и середине 1980-х годов. Для того чтобы усилить свое влияние на главарей афганских моджахедов, руководство КСА часто приглашало их в Вашингтон, где организовывало им встречи с влиятельными американскими чиновниками, а также на свои конференции. Комитет свободного Афганистана не отказывал в помощи практически ни одной организации афганских моджахедов, однако особое предпочтение все же отдавал группировке «Джамиат-и-Ислами» Бурхануддина Раббани и его военному командиру — Ахмад Шаху Масуду[177].

Позже директор Центра по борьбе с терроризмом и нетрадиционными методами боевых действий при конгрессе США вынужден был озвучить истинные цели американской помощи. Он признал, что афганские моджахеды «…были союзниками в холодной войне против СССР».

Весной 1955 года в Америке была разработана подробная программа действий — «политического наступления на мировой коммунизм». Это был уже довольно подробный план вооруженной подготовки, к осуществлению которой привлекались также эмигранты и перебежчики из стран социалистического блока. Автор этого плана, председатель «Radio Corporation of America» Давид (Дэвид) Сарнов считал, что для успешного «наступления на коммунизм» необходимо создать «сеть школ и университетов, занимающихся подготовкой кадров для холодной войны», и даже «своего рода академию политической войны». Причем целью этих «учебных заведений» являлось бы не образование в буквальном смысле этого слова, как отмечал Сарнов, «а специальная подготовка для интеллектуальных, технических, разведывательных и других потребностей идеологически-психологической войны…»[178].