СССР, Россия и мировой порядок. 70 лет служения Отечеству

Столь же тщательно разрабатывались методы и способы работы с интеллигенцией. Болгария – небольшая страна по сравнению с СССР – обладала меньшим научно-техническим и культурным потенциалом. Болгарская интеллигенция была заинтересована в развитии таких связей с СССР. Но это требовало исключительной деликатности, осторожного подхода с советской стороны, дабы не создать у болгарских научных и культурных кругов впечатление, что их рассматривают как второстепенных по уровню их мастерства. К тому же среди них были видные и ученые, и культурные деятели. Малейшие недостатки и недоработки могли иметь значительные негативные последствия. И напротив, проявленные знаки внимания ценились болгарами очень высоко. Например, один из болгарских композиторов – Панчо Владигеров – отмечал юбилей. И когда я как культурный атташе посольства огласил на торжественном собрании, устроенном в его честь, поздравительное послание советского композитора Арама Хачатуряна, то, по правде говоря, не ожидал такой восторженной реакции на поздравление.

Методы и способы работы с болгарской интеллигенцией были самые различные: обмен учеными, совместные научные исследования, взаимный обмен театральными и музыкальными коллективами, отдельными артистами, распространение советских кинофильмов. Я поддерживал тесные связи с болгарскими юристами, специалистами в области международного права. Их было немного, но среди них были высококвалифицированные специалисты, а такие как, например, А. Янков, стали учеными с мировым именем. Президент болгарской Академии наук Тодор Павлов как-то рассказал мне, что болгарские ученые предпочитают публиковать свои научные труды не на болгарском, а на других языках. Работы на болгарском языке могут прочитать лишь коллеги-болгары, а их, к сожалению, немного. Но ученые хотят, чтобы их работы были известны и в других странах. После этого наше посольство стало содействовать публикации научных работ болгарских ученых в СССР на русском языке.

Что касается развития культурных связей с крестьянами, то здесь работа велась главным образом через местные органы сельских местностей и через общество дружбы между Болгарией и СССР. Поскольку население восточной части Болгарии, особенно причерноморской, имело давние тесные связи с Советским Союзом, акцент делался на работу с населением юго-западной и западной частей Болгарии. Особенно уделялось внимание районам, прилегавшим к Югославии, с учетом обостренных отношений между Болгарией и Югославией (у СССР также были непростые отношения с этой страной). Имелась в виду полоса районов вдоль границы с Югославией, начиная от ее южной части и кончая северной частью у города Видино на границе с Румынией.

В работе использовались самые разные методы. Наиболее эффективным стало проведение месяцев болгаро-советской дружбы, во время которых проводился комплекс различных мероприятий: фестивали, конкурсы, выступления государственных и политических деятелей, артистов. Приезжали делегации и культурные деятели из СССР. Болгарские участники всех этих мероприятий работали с высочайшим энтузиазмом. Были и трогательные сцены, которые я помню и сейчас, спустя более полувека. В маленьком городе Петриг я шел по улице с несколькими болгарскими деятелями. Ко мне подошел мальчик лет 6–7, который спросил меня на болгарском языке: “Дядя, ты советский?”. Услышав утвердительный ответ, он сказал, что впервые видит советского человека, и попросил разрешения пожать мне руку.

В рамках месяцев болгаро-советской дружбы проходили многотысячные демонстрации и митинги. Я как культурный атташе посольства обычно участвовал в таких митингах и выступал на болгарском языке. Начав работать в Софии, я активно его изучал. У меня было два учителя: один шлифовал произношение, второй – письменность. Во время моих многочисленных встреч с болгарами я всегда стремился говорить с ними на их родном языке.

Моя жена также изучала болгарский язык. Дома я с женой, а также с болгаркой, помогавшей нам по хозяйству, говорил по-болгарски, поэтому через три-четыре месяца достаточно овладел этим языком и мог не только говорить, но и выступать на собраниях, конференциях и митингах.

Занимаясь текущими делами, я одновременно глубоко изучал историю Болгарии, ее отношения с другими странами, с дореволюционной Россией, ее политику в то время на Балканах. Уже тогда высвечивались проблемы и вопросы, которые актуальны и в наши дни. Так, например, во времена вхождения Болгарии в состав Оттоманской империи турецкие власти активно насаждали среди болгар ислам. К 1950 г. Болгарию населяло около 600–700 тысяч болгар-мусульман, которых именовали “помаками”. Все они были гражданами Болгарии, но Турция активно влияла на помаков, вела с ними соответствующую работу, используя религиозный фактор для укрепления своих позиций в этой стране. Так мне предоставилась возможность на практике увидеть, как религия используется во внешней политике государств.