СССР (СИ)

Его сухощавый напарник перекидывал из руки в руку финский нож с длинным хищным лезвием, причём делал это легко и изящно, словно не грабил в подворотне, а выступал на арене цирка.

Вот только вместо почтенной публики оказался один я.

Никогда не знаешь, что можно ждать от уголовной сволочи, поэтому действовать предстояло быстро и аккуратно.

Делая вид, что не разобрался в происходящем, я радостно вскрикнул:

— Люди добрые, огонька не найдётся?

Глаза налётчиков недобро сверкнули, они были не рады моему появлению, но как я предполагал: в ипостаси пьяного в драбадан мужика я казался им неопасным.

— Шёл бы ты, мужик, отсюда подобру-поздорову, — процедил сквозь зубы сухощавый.

Похоже он играл первую скрипку в этом слаженном оркестре.

— Да ладно, что вам — прикурить жалко? А я с вами за это папиросками поделюсь, — невозмутимо и предельно дружелюбно произнёс я, делая шаг к главарю преступного дуэта.

И почти сразу «оступился», меня повело в сторону, чтобы не упасть, я был вынужден схватиться за рукав тулупа бандита, мигом подтянул его к себе и ловким приёмом выбил из руки финку. Та упала в натоптанный снег и исчезла из поля зрения.

Ладно, хрен с ней! Времени поднимать её не было, я пошёл на военную хитрость, приставив указательный палец к ребру урки.

— Дёрнешься — застрелю, — проскрежетал я, стремительно «трезвея».

Ни бандит, ни его напарник не могли видеть, что роль «пушки» исполняет мой палец, поэтому угрозу восприняли максимально серьёзно.

— Ты кто такой и что тебе нужно? — с плохо подавленной истерикой спросил сухощавый.

Должно быть он обладал развитым воображением и уже явственно представил, как пуля проходит через тулуп, впивается в тело и дырявит лёгкое.

— Пусть твой приятель отпустит девушку! — игнорируя первую часть его вопроса, велел я.

Ну не представляться же мне перед всякой шушерой по форме!

— Отпусти, бабу! — сипло сказал главарь.

Дылда, привыкший к беспрекословному подчинению, сделал что ему велели, убрав руку с шеи Насти и толкнув её в сторону.

— Мордой в пол! — приказал я. — Ты, длинный, первым, а ты, сволочь, за ним!

Урки выполнили команду не хуже дрессированных пуделей. Однако я успел заметить, что главарь потянулся было за валявшейся на снегу финкой и, предвосхищая его намерения, наступил стопой на руку, размозжая пальцы.

А потом двинул ему по «кумполу», зная, что этот удар способен отправить человека в отключку. Аналогичным образом поступил и со вторым бандитом.

Всё это время Настя испуганно наблюдала за моими действиями, вжимаясь в стенку подворотни.

Убедившись, что бандиты находятся в нужной «кондиции», я связал их, пустив в ход ремень одного налётчика и веревочный кушак второго. На «дело» эти фраера пошли, прихватив с собой только финки. Теперь оба ножа перекочевали в мои руки. Хоть личную коллекцию холодного оружия открывай!

Зафиксировав субчиков, я прижал к себе Настю и поцеловал её в бледные щёчки.

— Страшно было, да? — с теплотой в голосе спросил я.

Настя кивнула.

— Ты… Ты… Не знала, что ты такой! — всхлипнув, произнесла она, глядя на меня снизу вверх.

Дылда вдруг захрипел и пошевелился.

Настя дернулась.

— Милый, где твой револьвер?!

Я с улыбкой показал ей палец.

— Вот он, солнышко! Но ты — не волнуйся, при желании я и из пальца могу пристрелить любого, кто посмеет поднять на тебя руку!

— Сумасшедший! — нежно прошептала она и прижалась ко мне всем телом.

Я ласково погладил её по спине.

— Я вернулся. Теперь всё будет хорошо, вот увидишь!

Пару незадачливых грабителей я передал милицейскому патрулю. Уладив все формальности, мы с Настей отправились домой.

— Только не говори ничего Степановне, — предупредил я. — Не хочу, чтобы она волновалась.

К счастью, Степановна если и заметила наш несколько взбудораженный и растрёпанный вид, восприняла это по-другому, как долгожданную встречу влюблённых.

Пока мои женщины стряпали блины, я ненадолго прилёг на кровать, чтобы собраться с мыслями. По пути Настя сообщила, что меня никто за время отсутствия в квартире так и не спрашивал. Неужели подруга Стряпчего обманула?

В таком случае я как тот старик из сказки, что остался у разбитого корыта. Придётся ждать нападения с любой стороны… Не в первой, конечно, но и хорошего в этом мало.

Гораздо лучше первым атаковать противника.

Кто ж ты такой, загадочный недоброжелатель? Где и при каких обстоятельствах я наступил тебе на хвост? Что тобой движет: месть или превентивная реакция?

Все эти вопросы порождали только новые вопросы и не давали ответа.

А ещё я остро ощутил собственную уязвимость. Одно дело, когда ты отвечаешь только за себя, и как меняется жизнь и подход к ней, когда на твои плечи ложится ответ за семью… За Настю, Степановну, моих будущих детей!

В прошлом бог одарил меня только красавицей дочкой, хочется, чтобы в новой реинкарнации у меня была целая куча наследников. Правда, им, рождённым в двадцатые, выпадет нелёгкая доля сражаться с сильным и коварным врагом, поставившим на колени полмира.