СССР – страна, которую придумал Гайдар

Вы скажете, что многие люди за это платят жизнью. Простите, за сохранение той рутины, в которой мы живем повседневно, тоже многие люди платят жизнью, но при этом без всяких изменений и без всякого толку. Хочу напомнить, что все мы платим жизнью, потому что кончим мы все одинаково, просто одни платят за что-то, как Гайдар, а другие ни за что, как подавляющее большинство.

Здесь очень уместно вспомнить замечательный диалог у Метерлинка: «Те которые пойдут с детьми, непременно умрут». – «А что будет с теми, кто не пойдет с детьми?» – «Те умрут на несколько секунд позже». Примерно та же история сопровождает биографию Гайдаров во всей их советской традиции.

Почему я говорю о том, что СССР – это страна, придуманная Гайдаром? Потому что он придумал три основные ее составляющие. Три основные составляющие советской мифологии, которые мы впитывали с молоком матери. Первое – у нас очень большая и очень добрая страна, которая непрерывно о нас заботится. Разумеется, она подбрасывает нам разные проблемы и испытания, но при этом она все время зорким отеческим глазом за нами следит и в критическую минуту спасет. В «Судьбе барабанщика» мы понимаем, что если отца взяли – его выпустят, если отвратительный дядя явился – его непременно накажут, если мальчик почувствовал себя одиноким, его спасут, накормят, напоят – все время есть вот эта пленка спасительная, которая не даст нам погибнуть окончательно. В критический момент все время кто-то появляется, кто-то, кто всегда на страже, кто-то, кто бдит. И, кстати говоря, одним из таких стражников «над пропастью во ржи» (если угодно, и Холден Колфилд – совершенно гайдаровский персонаж), одним из таких стражников, который бдит в ночи, себя все время ощущает и Гайдар. Человек, который стоит и никогда не позволит ребенку свалиться в пропасть. Но испытания будут, и множество.

Посмотрите, какая страшная повесть «Чук и Гек», сколько в ней происходит ужасных вещей для четырехлетнего ребенка, если сейчас перечитать глазами мальчика, который открывает свою первую книжку: телеграмму потеряли, коробочку выбросили, приехали – отца нет, волки кругом, мать стреляет из ружья, Гек пропал, (ну, Гек, правда, спал в сундуке), Чуку приснился Турворон (потому что всегда же Гайдар стоит, как-то мощной рукой спасает), отец приехал только через две недели… съели всю зайчатину, и дальше страшная фраза: «Даже сороки разнесли ее кости». Конечно, здесь эпическая традиция, восходящая к русской летописи. Ужасный мир. Но всегда на страже кто-то прекрасный. Вот эта мерещившаяся мне и не мне одному с детства почему-то непременно ночная огромная страна, в которой одинокими сторожевыми башнями высятся караульные вышки, но это не зеков охраняют, что вы! Это охраняют границы.

То, что Евгений Марголит так точно назвал тотальным психологическим прессингом тридцатых, тотальным неврозом, который мог разрешиться только войной, – да, это было. Но при этом есть поразительное ощущение надежности от всех этих самолетов, летающих над этой огромной ледяной равниной, отважных летчиков, которые летят на полюс, всех этих поездов с красными звездами, которые куда-то мчатся, и как хорошо чувствовать, что мы все оплетены этой сетью! Вы помните, как Женя в конце «Тимура и его команды», – конечно, самой неудачной гайдаровской вещи, в которой он возвращается к романтике своего детства, именно поэтому она стала так насаждаться, но вот там есть прекрасный образ девочки Жени, которая как раз самая симпатичная, наверное, из гайдаровских героинь, – и вот эта девочка Женя папе говорит: «Папа, ты уезжаешь в мягком вагоне, как бы я хотела поехать с тобой далеко-далеко в мягком…» Ну кто из нас, провожая далеко какого-нибудь родственника, пахнущего тревогой и дымом, не думал о том, как бы хорошо, действительно, поехать далеко-далеко в то таинственное пространство, где проходят какие-то бесконечные военные учения.