СССР: вернуться в детство-3

Я выбралась из своей засады, мы неторопливо, как положено победителям, покинули поле боя, зашли за кусты — и побежали!

— Где-то я такое уже видела, — на бегу пропыхтела я.

— Если чё — мы увидели драку и испугались.

— Ага…

Мы выскочили из леса около старых-старых садоводств и областной психушки. Дальше шла открытая дорожка и мостки через болотце. Вовка кинул палку в кусты:

— Чтоб меня со средством нанесения телесных повреждений увидели? Нахер-на́хер…

— Неприятно, блин.

— А!.. Уроды везде найдутся. А у меня, как ты помнишь, ка́рма специфическая.

Ой, вот да! Меня это всегда поражало. Ведь потом он будет здоровым двухметровым мужиком далеко не одуванчиковой внешности — и будут агриться* на него, постоянно! Магнит для бессмертных, блин…

*Ну… Это вроде как

от слова «агрессия».

Из компьютерных игр.

Дальше мы шли нарочито спокойно.

— Ты знаешь, мне всё это почему-то рассказ напоминает… Я вот не помню, кто автор: то ли Зощенко, то ли Саша Чёрный, типа того. Про разборку между соседями в одном дворе. И там, в том числе, была жалоба от мужика, что ему кто-то тёркой по лицу провёл. Два раза в одну сторону и один раз в другую. Во всяком случае, я так это запомнила.

— Надеюсь, эти у́роды тоже мою тёрку запомнят, — жёстко сказал Вовка.

— Да уж, воспитательный эффект налицо, — согласилась я.

И подумала, что такой контингент иначе плохо понимает. Никак. А ещё мне было жаль, что я не помню название того рассказа. И не знаю, можно ли про него спрашивать вообще — как бы автор запрещён не был. Набоков же вот запрещён. Хотя, на счёт Набокова я даже согласна была. Читала я эту вашу «Лолиту» — ну херня же на постном масле! Педофилическая порнуха. Зачем это детям в школе совали (ну, на каком-то отрезке того моего прошлого будущего), скажите мне на милость? И он, между прочим, не только у нас, он во множестве стран запрещён был. А вот когда глобалисты голову подняли, тогда он активно и начал печататься. Тоже — камушек в лавине, смявшей Европейскую цивилизацию.

— Слушай, если этот мужик из «Восточки» хоть четверть найдёт из того, что мы ему наговорили — это будет просто бомба, — сказал вдруг Вовка.

И дальше мы переключились на тему нашего хозяйства и говорили совсем уже о другом.

Буквально через два дня я услышала занимательную версию драки в лесу. Дядя Рашид пересказывал на даче то, что младший Рашидка услышал в школе. История приобретала экзотические черты. Кто-то из родителей тех шпанюков обратился-таки в милицию — «Чуть не покалечили же ребёнка!» Милиция начала с опроса пострадавших и быстро выяснила, что ребёнки были изрядно выпивши. И теперь пострадавшие настаивали, что их избили два карлика.

Махрово! — подумала я в этом месте.

А два, потому что один бы так ни за что не успел.

Мдэ-э-э…

Менты, кажется, вообще склонялись к версии, что малолетки перепились до зелёных чертей и передрались друг с другом.

История вызвала бурное обсуждение, но над версией про карликов все откровенно смеялись. Откуда им в Иркутске взяться? Да и видели вы их, тех карликов? Чтобы карлики да ещё драчуны — про такое у нас вообще никто не слыхал.

— Да ну, насочиняли с три короба, лишь бы их не ругали! — решительно высказалась тётя Валя. — Я лично думаю, мальчишки эти пристали к проходящему мужику. Они же признались, что бутылочку выпили? Ну во-о-от. Признались, что одну, а, может — и две. По пьяни, как моча в голову ударила, драться полезли. А тот хворостину подобрал да отхлестал их. И за дело! Будут знать…

Принципиальных возражений против этой позиции ни у кого не нашлось, и она была принята нашими как рабочая версия. К ней же вскорости массово склонялся уже весь микрорайон. А поскольку через лес ходили практически все, на месте объекта агрессии пьяных подростков тоже никто не хотел оказаться, и «бедные дети» ни у кого сочувствия не вызывали. Да и детьми их никто не называл, всё больше малолетними хулиганами и шпаной.

Ну и ладно.

ВОПРОСЫ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ

Не знаю, какой общественный резонанс вызвала статья про кулаков. Газеты я старалась не читать, как загляну — расстройство сплошное. И вообще, я вам информацию дала — думайте, выжить нам как обществу или радостно проглатывать западную пропаганду (конечно же, совершенно искреннюю и бескорыстную, да-да!) и в итоге развалиться.

Мы с Вовкой добили Морозовых, немного уплотнив и кое-где чуть-чуть перекроив, я всё это распечатала и… и мы немного посомневались: куда бы заслать нашу рукопись? В итоге остановились на «Пионерской правде». Во-первых, в газете всё как-то оперативнее происходит, чем в журнале, был шанс, что если уж возьмут, то напечатают сравнительно быстро. Выходила «Пионерка» два раза в неделю, на последней странице часто публиковали новые книги — по частям, конечно же. Качество, понятное дело, было газетное, зато (и это во-вторых) охват у неё был под десять миллионов! Говорят, ни одна газета в СССР больше таким тиражом не издавалась. А это было как раз то, что нужно: слово в массы.