СССР: вернуться в детство 5

Утро в нашем закутке началось рано. Ко мне, конечно, никто не ломился, но не совсем же я глухая — чуть не в шесть утра захлопали дверями, забегали, засуетились. Так-так, варианта два. Нет, три. Два оптимистических: поймали генерала (который после того, как взяли подставных «кэгэбэшников», явившихся за мной в санаторий, рванул в бега) или Вовка проявился. Ну, и пессимистический: «накрылась медным тазом наша качалка»[38].

Я была настроена на оптимизм и потому проснулась и пошла смотреть, что у меня есть из продуктов, что-нибудь вкусненькое мужику с дороги приготовлю.

БОЛЬНИЧКА

Вовка. День тот же.

До больницы я домчал минут за десять. И тут до меня дошло, что время-то раннее, семи ещё нет. И что мне делать? Два часа тут топтаться? С другой стороны, это ж стационар, приёмный покой тут круглосуточный должен быть. Рискнуть?

Я пристегнул велик к берёзе у входа и пешком вошёл в калитку, через которую время от времени проходили неторопливые и все как один очень спокойные сотрудники.

Никогда я в этой больнице не был. Справки на вождение и оружие в центре получал, на Гагарина. Где тут приёмный покой?

Территория сильно заросла зеленью, но, скорее всего, машины скорой помощи должны подъезжать прямо к крыльцу — а значит, идём туда, куда идёт нормальный асфальтовый подъезд.

В приёмном скучали двое здоровенных санитаров и женщина в белом халате. Уставились на меня с вялым любопытством.

— Чего тебе? — спросил один.

— Здравствуйте. Я только что вернулся из поездки и узнал, что сестра попала в больницу. И вот хочу узнать, в каком она отделении, и можно ли её будет повидать. Я рано пришёл, наверно? Волнуюсь.

— Будешь тут волноваться, — философски согласилась тётка. — Лет-то ей сколько?

— Одиннадцать. Оля Шаманова.

— А! — брови у тётки подпрыгнули, а сама она развернулась к одному из мужиков: — Паш, это не та, которая следователя по матушке материла, да ещё ежом? Не её в субботу в санаторий увезли? Ты ж в субботу дежурил?

— Я фамилию-то не помню, — пожал Паша широкими как дверной проём плечами. — Чёрненькая такая, песни всё пела.

— В санаторий? — тупо переспросил я.

— Если она. Придётся тебе до восьми ждать, регистратура откроется, там тебе точно скажут.

В голове шумел непечатный хаос.

— О! — воскликнул широкий Паша. — Маша с детского идёт! Маш! Подь на минуту!

Подошла неопределённого возраста женщина:

— Чё ёще?

— Маш, мальчишка сестрёнку ищет.

— А чё пораньше-то не пришёл? — усмехнулась Маша. — В пять утра?

— Да погоди! Мы вспоминаем тут. Шаманова — это ж её в субботу увезли?

— А-а! Но, её. Санаторий, — Маша наморщила лоб, — названье-то такое… навроде «Дерсу Узала».

— Да это ж кино! — всплеснула руками регистраторша.

— Да я говорю — похожее…

Я оставил их вспоминать название, а сам пошёл к калитке. Сука, где теперь её искать?! Знал бы где, скоммуниздил бы у деда мотоцикл, беретту откопал и доехал. Ехать куда???

Я с полминуты постоял в нерешительности и помчал в центр.

ЗНАКОМАЯ КОНТОРА

Вовка.

У ворот конторы толклось довольно много для раннего утра народу. Все, конечно, тут «совершенно случайно». Я тоже сделал морду кирпичом, прошёл в здание.

Немолодой дядька на проходной записал меня, прохлопал карманы, сурово потребовал оставить кастет и вообще, не положено такое. Я спорить не стал — собственно, для этого кастет с собой прихвачен и был. Ну, чтоб внимательней не искали. В кабинет к Сергей Сергеичу меня проводили. Он смотрел так, словно до последнего не верил, что это я пришёл и пришёл сам, подскочил, побежал дверь на замок закрывать… а когда повернулся ко мне, аккурат уставился в дуло револьвера.

— Не дёргайся, Сергеич. И не подходи, не доводи до греха. Руки на виду держи, а то я с дороги нервный. Куда Ольгу дели?

Он неожиданно усмехнулся:

— Я думал, ты первым делом спросишь: Сергеич, ты куда меня послал?

— Зубы мне не заговаривай! Что ещё за санаторий?

— Да здесь она! Про санаторий это мы так сказали, чтоб перебежчиков не спугнуть.

— Ну, раз здесь, то к ней и пошли. Там будем разговаривать, — я сунул револьвер в карман, продолжая держать майора на прицеле. — Ты, главное, не дёргайся. Без броника ж. Тебе хватит.

Не знаю, что бы я стал делать, если бы в коридоре меня ждала антитеррористическая бригада. Но сообщение о том, что Ольгу в психушку упаковали, настолько меня взбесила, что об адекватности можно было смело забыть. Майор, по ходу, тоже это почувствовал.

— Ладно, пошли. Руки-то можно опустить?

— Опусти. И вперёд иди, без дураков.

Мы спустились в подвал, прошли парой коридоров, поворачивая направо-налево, поднялись на полтора этажа. И тут я понял, что она действительно здесь, где-то рядом. Пахло домашней едой — офигительно. Борщом и ещё жареными кабачками со сметанно-чесночным соусом. Простецкая, вроде, еда, а я обожжжаю.

— Сказали ей, что я приехал?

— Да не должны были, — удивлённо ответил шагающий впереди Сергеич.

Значит, догадалась.