СССР. Зловещие тайны великой эпохи

Напряженность складывающейся в Европе и прилегающих к ней регионах обстановки конечно же не могли понимать тогдашние «верхи» стран Востока и, в частности, СССР (где к этому времени руководство страной взял на себя лично Хрущев), которые в 1955 году своими действиями всячески пытались разрядить неблагоприятное для них развитие событий. И Советский Союз в мае того года объявил об одностороннем сокращении своих вооруженных сил на 640 тысяч человек (в дальнейшем доведя его до 1 миллиона 200 человек) и возврате Финляндии военно-морской базы Поркала-Удд, а с другой — предпринимал разносторонние усилия к ускоренному наращиванию своего военного потенциала, прежде всего ядерного и ракетного…

Были предприняты и меры организационного плана — укреплено высшее военное руководство. Во главе Вооруженных сил СССР был поставлен прославленный во время Великой Отечественной войны полководец — Маршал Советского Союза Г.К. Жуков (а когда опасность миновала, Хрущев со товарищи нашли подходящий предлог для снятия его с должности). К руководству объединенным командованием вооруженных сил стран Варшавского договора пришел другой не менее известный военачальник — Маршал Советского Союза И.С. Конев. В Польше и Чехословакии, располагавшими наиболее многочисленными и хорошо оснащенными вооруженными силами после СССР, министрами обороны стали опытные военачальники — Маршал Советского Союза и Польши К. К. Рокоссовский и генерал Л. Свобода.

Но на военном потенциале СССР как раз к этому времени стали крайне отрицательно сказываться волюнтаристские действия Хрущева в военной области. Особенно неподготовленное скоропалительное реформирование и резкое сокращение советских вооруженных сил (начатое дилетантом в военном деле, заурядным партийным функционером Булганиным), пагубно отразившееся прежде всего на боеспособности и качественном составе офицерского корпуса и сверхсрочнослужащих — основы армии и флота. Все это резко понизило «боевой дух» и моральное состояние остальных военнослужащих в войсках и на флоте.

Дилетантские суждения Хрущева (который, так же как и Булганин и десятки других партийных деятелей во время войны, ставших членами военных советов армий и фронтов и получивших от Сталина сразу генеральские воинские звания, был ответствен лишь за партийно-политическую работу и бытовое обслуживание войск), считавшего, что армии в новых условиях более не нужны многие тысячи танков, а флоту — большие надводные корабли, привели к тому, что были свернуты не только принятые при Сталине танкостроительные, самолетостроительные и кораблестроительные программы, но и пошли на металлолом уже находившиеся на освоении армии танки, самолеты и артиллерийские установки, а на флоте — линкоры, крупные надводные корабли, крейсеры и даже эсминцы. Причем не только устаревши-е, но и новые. А ведь танки, как и самолеты, тогда являлись главной ударной силой сухопутных войск Востока, как линкоры и крейсеры в ВМФ СССР.

Против всего этого категорически возражал главком ВМФ Н.Г. Кузнецов, тем снискавший недовольство советских «верхов» и получивший в начале 1955 года инфаркт, отстаивая свою позицию, и в связи с этим на несколько месяцев отошедший от дел…

Такова в общих чертах была военно-политическая обстановка в СССР к середине 1955 года. В военном руководстве Запада тогда тоже находились не менее опытные и решительные люди, естественно достаточно информированные о происходившем в Советском Союзе. Так председателем Объединенной группы начальников штабов вооруженных сил США был адмирал А. Редфорд, командовавший американским Тихоокеанским флотом в корейской войне, а до того возглавлявший его авианосные силы. Он являлся активным поборником использования в боевых действиях авианосцев и атомного оружия.

В 1954 году, когда Франция терпела поражение в Индокитае под крепостью Диен-Биен-Фу и в Париже рассматривался вопрос о капитуляции находившихся в ней французских войск, адмирал Редфорд выступал за применение там атомной бомбы. При этом, несмотря на миролюбивые шаги СССР, страны НАТО усиленно наращивали свой военный потенциал. К 1955 году даже Италия увеличила в два раза свои военно-морские силы по сравнению с тем, что ей было оставлено по мирному договору 1947 года, и их численность достигла 40 тысяч человек вместо установленных 25 тысяч. Среди них находились и формирования подводных диверсантов, запрещенные договором.