Ссылка

– Да, скорей бы уже на место определиться ответил его собеседник.

– Ну-ка тихо – поднял руку Петрович.

Оба замолчали и прислушались. Снаружи вагона слышались мерные металлические звуки.

– Семен Николаевич, кажется осмотрщики вагонов постукивают – сказал Петрович.

Он подошел к двери и наклонился к полу. Металлические звуки от удара молотком по колесам вагонов приближались и вскоре были слышны у самых дверей вагона.

9

Петрович легонько постучал костяшками пальцев по двери и прошептал в давно проковырянную щель между досками:

– Эй, браток.

Металлический стук стих. Чувствовалось, что кто-то стоит снаружи вагона у дверей. После некоторого молчания за стеной тихо ответили:

– Что надо?

– Какая станция? – спросил Петрович и прижал ухо к щели.

– Котлас.

– А где это?

– Это на слиянии рек Северной Двины и Вычегды.

– А дальше куда повезут?

– Все, приехали. Дальше наверно но реке отправят.

Металлический стук возобновился и стал удаляться.

Петрович поднялся с колен, вернулся к печке, присел к Семену Николаевичу и передал услышанное ему:

– Кажется приехали.

– По железной дороге да, а вот далеко ли по реке отправят – задумчиво сказал Семен

Николаевич, пошевеливая кочергой в печке. – Пей, готов кипяток.

Оба занялись скудным чаепитием. обсуждая возможные варианты их дальнейшего следования и завершения пути.

В углу на нижних нарах, кто-то зашевелился, затем встал и подошел к печке. Это была девушка лег двадцати с небольшим. На ней была меховая жилетка и длинная суконная юбка. На голову был накинут большой шерстяной платок. Одежда не могла скрыть ее высокую статную фигуру. Лицо было привлекательным. Особенно выделялись большие голубые глаза.

Девушка скинула платок и вьющиеся, светлые волосы локонами упали ей на плечи:

– Папа, почему не спишь? – обратилась она к мужчине, которого звали Семеном Николаевичем.

– Что-то пс спиться – ответил тот и подвинулся, освобождая дочке место на скамейке:

– Не холодно, Анна?

– Нет, нормально. Хорошо поспала, а вот от кипяточка бы не отказалась.

Чаепитие продолжили уже втроем. Петрович принес несколько сухариков и небольшую глызку сахара:

– Вот еще на пару кружек осталось. Где-то в темноте на нарах послышался приглушенный стон. Анна отставила кружку с кипятком и встала:

– Пойду посмотрю, кажется деду Матвею опять хуже стало.

Она поправила платок и отправилась в сторону нар, где мучился в жару уже давно болевший дед Матвей. Петрович проводил Анну взглядом и обратился к Семену Николаевичу:

– Хорошая у тебя дочка. Семен Николаевич. Душа добрая, да и сама из себя ладная. Жалко свадьба у них с Алексеем сорвалась из-за утих событий. Хорошая была бы пара. Алексей-то с отцом через вагон от нас. Я какой-то день видел его, когда нас за дровами выводили. Дай бог, может на новом месте все устроится и свадьбу сыграют.

– Дай бог – кивнул головой Семен Николаевич и встал – Пойду прилягу, а попозже деда Матвея еще посмотрю, да микстурой его напою.

Он пошел к нарам, вернулся с кожаным саквояжем, порылся в нем при свете лампы, достал какие-то порошки в упаковке и подозвал Анну:

– Дашь это деду Матвею сейчас, а с рассветом я его послушаю. У Натальи сынишка вон тоже расхворался. Сивков кашлем исходит. Болеют люди, а лечить стало нечем. Питание скудное и условия в вагоне такие, что еще несколько дней в такой дороге и уже весь состав можно будет в лазарет отправлять или на погост. Посиди маленько с Петровичем, а я постараюсь соснуть маленько.

Семен Николаевич закрыл саквояж, сделал из кружки глоток остывшего чая и направился на свое место на нары.

Анна проводила отца печальным взглядом, прихватила чайник с кипятком и вернулась к деду Матвею. Петрович еще раз подкинул дров в печку, решил, что тепла в вагоне хватит на пару часов и отправился тоже на нары.

Анна, напоив деда Матвея, подошла к отцу. Тот лежал с краю на нижних нарах лицом к стенке. Анна набросила на него байковое одеяло и прошептала:

– Папа, ты подольше поспи. Если понадобиться, я тебя разбужу.

Отец ничего не ответил. Лежа с закрытыми глазами он никак не мог уснуть. Память вернула

его в прошлое, и он почти заново переживал все произошедшее ранее.

III

В глазах стояла живая картина. На крутом берегу Волги в зелени домов кутались дома жителей села Глянцево. Посреди села стоит высокая кирпичная церковь. Вниз но улице, в трех домах от нее, из-под цветущих яблонь резными наличниками выглядывал дом фельдшера Уварова Семена Николаевича. Он жил в этом доме с дочерью Анной. Жена умерла, когда Анне было двенадцать лет. С тех пор все хозяйство по дому легло на плечи сестры Уварова – Дарьи. Это была тихая спокойная женщина, часто проводящая время под образами. Ее набожность вызывала уважения у близких к ней людям. Дарья чувствовала это и отвечала взаимной заботой. Она была старше брата, замуж никогда не выходила, и семью брата считала своей семьей.