Ссыльный край

Так и остался у них жить, прятавшийся от царского режима, Иров Пётр Владимирович, и те, кто его знал, за глаза всегда называли «политикой». Это был сравнительно молодой, на вид не более тридцати лет, высокий, красивый мужчина. Через некоторое время он договорился с хозяевами, кудато уехал и через месяц привёз в деревню жену Иру и высокую, худенькую, белокурую девочку Лизу, лет шести-семи. Жили они тихо, в отдельной комнате, гулять выходили в ограду, но только поздно вечером. Когда посторонних никого не было, они выходили в горницу к хозяевам и много им рассказывали о другой жизни, как живут люди там, в европейской России. Пётр Владимирович что-то помогал по хозяйству, а Ира много вязала и вышивала, она была женщиной спокойной, рассудительной, образованной и её хозяева называли «барыней». Деньги у них были, и они иногда отправляли Анну в магазин, то за продуктами, то за нитками для вышивания. Прожили Ировы в доме Игнатовых около трёх лет и о необычных гостях за это время узнали лишь самые близкие родственники хозяев. Иров иногда отправлял по почте письма, очевидно, своим друзьям, да и сам периодически получал от них послания.

Однажды он вдруг заявил хозяевам, что дальше в их доме оставаться опасно и им надо срочно уехать. Через какое-то время он снова появился ночью в доме, но уже один. Погоня была где-то совсем рядом, все дороги перекрыты, он собрался уходить в тайгу, и попросил собрать хоть небольшой запас продуктов. Отец рисовал ему лесные тропы и месторасположение охотничьих избушек, без них в лесу летом нельзя, комар заживо съест, предлагал ещё ружьё охотничье с собой прихватить, да отказался беглец от оружия.

На следующий день в деревню приехало много полицейских, видать уж очень важным и опасным оказался этот Иров, коль его так усердно искали. Те не многие жители, что знали о беглом большевике, ничего не сказали, этим и спасли семью Анны. А приехавшие полицейские, перетряхнув всю деревню и прочесав прилегавшие к ней лесные тропы, так ни с чем и уехали, объявив напоследок, что если кто-нибудь сообщит об опасном политическом преступнике, то получит за это денежную премию. А Иров так больше в деревне и не появился. Через какое-то время отец Анны пошёл в зимовья его искать и увидел, что первое время жил беглец в избушке на Урале, а потом исчез кудато и ни в одной избушке больше не был. Отец так и определил, что, наверное мужика в лесу медведь съел, такое иногда случалось в тайге.

Про эту историю родители Анны ещё долго боялись рассказывать, и она стала постепенно забываться, но вдруг, где-то в двадцатых годах им из Петербурга пришло большое письмо с многочисленными цветными наклейками. Письмо было от Ирова. Он кланялся Аниным родителям и сердечно благодарил их за то, что они, рискуя своей жизнью, спасли от смерти семью русского революционера, так могут поступить только честные и благородные люди. Он написал, что очень хотел бы встретиться и постарается приехать как-нибудь или хотя бы отправить посылку с гостинцами. Но больше от него так ничего и не приходило, и сам он не приезжал.

Мать Нюрки сейчас уже не боялась рассказывать эту историю и когда вспоминала своё детство, вспоминала и скрывающегося от властей «политика», показывая в качестве подтверждения достоверности информации большой конверт с цветными наклейками. И сейчас, приехавшие из леса люди по конной уральской дороге Нюрке почемуто представлялись тоже «политиками».

Через некоторое время работники экспедиции снова подъехали к Нюркиному дому, но стучать больше в окно не стали, а слезли с коней и один из них вошёл в дом.

– Хозяюшка, нам вот председатель посоветовал к вам обратиться, запас продуктов нам на хранение надо оставить, да и хлеб стряпать на пять человек, раз в три дня забирать будем, если вы согласитесь, то договоримся, оплачивать за это конечно будем.

– Ну почему же не согласиться, коли платитьто будете.

– Тогда давайте знакомиться, я – начальник экспедиции Ефим Иванович.

– А я Анна.

– Да так как-то и неудобно, давайте уж тоже по отчеству.

– Тогда Анна Михайловна.

– Вот и ладно, а хозяин где у вас?

– Да на рыбалке все мужики – кто уехал с самоловами, кто с частиком, кто с сетями. План по вылову рыбы колхозу большой дают, а скоро покос начнётся уже, тогда некогда будет рыбачить, вот и успевают сейчас, уезжают в острова, ничего, сегодня вечером приедет.

– А дочка ваша большеглазая, с косичками, шустрая такая, кстати, как её зовут?

– Нюркой её кличут, она тоже у нас Анна Михайловна, только меня все Анной зовут, а её Нюркой.

Вечером, напарившись в бане и плотно поужинав, Ефим Иванович и хозяин дома Михаил Константинович сидели на самодельной деревянной скамеечке у ворот дома и курили самокрутки.

– Значит, приехали к нам золотишко искать? – Да есть оно здесь, ведь раньше-то, сколько его купцы отсюда в Енисейск вывозили, и всё его добывали здесь, на Осиновке, а у советской власти только сейчас руки дошли до этого золота, вот и снарядили экспедицию.

– Где остановились-то?