Stabat Mater

Человек сказал, чтобы они переместились ближе к носу, и там спустил в воду стропку, с помощью которой они смогли забраться в лодку – сначала Филомена, а потом и Кирион. Причем Кириону показалось, что незнакомец тянет его за тунику с такой невероятной силой, что буквально возносит над водой. В лодке нашлись два больших куска ткани, в которые замерзшие Кирион и Филомена укутались с головы до пят. Нашелся и мех с пресной водой, к которому они по очереди жадно припали, потом еще и еще, а незнакомец помогал держать тяжелый мех. Когда они напились, в руках у них оказалось по половине лепешки и по толстому стеблю сельдерея, и они молча набросились на еду, даже не поблагодарив незнакомца. И только набив полный рот, Кирион наконец поднял глаза и увидел, что их спаситель – дочерна загорелый, худой, длиннобородый человек. Трудно было понять, сколько ему лет. В его волосах и бороде струились седые пряди, высокий лоб и скулы были испещрены морщинами, но в каждом его движении чувствовалась молодая сила. Человек взялся за кормовое весло и начал ворочать им так энергично, что лодка легко, словно под парусом, заскользила по воде.

Только расправившись с лепешкой и сельдереем, Кирион наконец подал голос и поблагодарил незнакомца простым «спасибо». Впрочем, тогда он знал слишком мало греческих слов, чтобы сказать что-то большее.

Через пару минут Кирион и Филомена спали, прижавшись друг к другу на дне узкой лодки.

Ночью, открыв глаза, Кирион не мог сообразить, где он находится, но, глядя на густую звездную россыпь и сияющий Крест почти в самом зените, вспомнил, что это созвездие укажет им путь к спасению – так сказал своим окровавленным ртом отец…

Уже совсем рассвело, когда их лодка достигла берега и заскрежетала носом по гальке. Лишь тогда Кирион и Филомена проснулись. Длиннобородый незнакомец помог им вылезти из лодки и повел к хижине, искусно выстроенной из плав! ника и крытой высохшими бурыми водорослями. Поблизости стояло еще несколько хижин, и рядом с одной из них дымился очаг и виднелась сделанная из жердей сушильня, вся увешанная рыбой… Таким предстало перед ними место, где прошли лучшие годы их жизни, – рыбацкая деревушка на берегу острова Патмос. Тут жили люди из христианской общины, созданной герондой Иоанном – тем самым черным, почти как мавр, человеком, который спас их и привез сюда.

Здесь Кирион и Филомена пробыли пять лет, не зная, что отец Кириона погиб в ночь их побега. Его до смерти забили пираты, разъяренные тем, что он помог бежать двум юным пленникам – товару, который высоко ценился на рынке рабов. А мать Филомены вскоре нашли и выкупили ее родственники. И целых пять лет она оплакивала Филомену и Кириона, думая, что те утонули, пока в один прекрасный день они не постучались в дверь ее дома…

Но сколько бы лет ни прошло с тех пор, как они ступили на берег Патмоса, Кирион дословно помнил тот первый разговор с герондой Иоанном, с которого начался их путь ко Христу.

В тот раз, еще толком не зная греческого, они обратились к геронде по-ликийски, и их почему-то не удивило, что он отвечает им, свободно и правильно говоря на их языке.

Разговор начала Филомена, которая всегда была побойчее Кириона.

– Как ты нашел нас посреди моря? – спросила она геронду Иоанна.

– Господь сказал мне, что вы там и ждете помощи, – просто ответил он, как будто речь шла о самых обычных вещах.

– Как? – изумился Кирион. – Как Он сказал тебе про нас?

– Он часто говорит со мною, когда я молюсь. Если вы захотите, тоже сможете услышать Его.

– Услышать самого Бога?! – воскликнули они в один голос, заставив геронду Иоанна улыбнуться.

– Да-да, именно так, – подтвердил он. – Господь и сейчас говорит с вами. Он говорит с каждым человеком – в его сердце. Надо лишь открыть сердце и услышать.