Стабильность жизни

Вновь произошло что-то странное, вы бы сказали «необъяснимое», – Джонатан опять остался последним в этой игре, которая велась уже не между пьяницами и бездельниками, а между довольно зажиточными людьми (скорее всего, ворами и преступниками). И вот все они, впятером, лежали в углу окровавленной кучей. В голове у Джонатана что-то щелкнуло.

– Поздравляю, дружище, вот твои деньги, – сказал судья, вручая юноше уже не парочку банкнот, а приличную стопочку. – На что думаешь потратить их? Хватит на лекарства матери? – участливо поинтересовался он.

Райан Камбелл опять говорил что-то про «рискованность», которую ставил всегда в одних предложениях с Джонатаном, и «стабильность», которая регулярно находилась возле его собственного имени.

– Кампел прав, прав… – покачиваясь в кресле-качалке и распечатав следующую пачку сигарет, кряхтя, сказал старик Моус.

– Когда следующая игра? – спросил Джонатан.

– Э-эм, через десять минут… ты точно уверен, что хочешь играть?.. – замялся судья.

– Какие будут ставки? Три шестьсот?

– Да, верно, три тысячи шестьсот долларов с каждого. Итого банк будет…

– Двадцать одна тысяча шестьсот долларов, – докончил за него Джонатан.

Весь салун за всё это время уже был наслышан о «странном парне», который хочет застрелиться с помощью игры в рулетку и при этом только и делает, что выигрывает.

Перед самым началом третьей партии один из зрителей спросил Джонатана:

– Парень, а ты всё ещё хочешь умереть?.. – они долго смотрели друг другу в глаза, но Джонатан так и не ответил.

И вновь игра началась. Для странного, изможденного, голодного юноши – в третий раз.

Даже сам дядюшка Стэн, закончив все свои дела за барной стойкой, часто подходил к зрительскому ряду, в основном тогда, когда револьвер находился в руках Джонатана. Его оппонентами теперь были не пьяницы и не воры, а крупные игроки, которые, наигравшись в казино в «рулетку» и в «Блэкджек», не наигрались и решили увеличить ставки. Одеты все были крайне солидно, и Джонатан, смотря на свои старые, затасканные вещи, чувствовал себя неуютно.

«Вот сейчас сделаю этих, и получу столько денег, что смогу купить себе не только такой костюм, но и даже… А как же мама? Вроде бы, на лекарство как раз и нужно двадцать тысяч… или нет?.. Да, двадцать тысяч должно хватить. Уж лучше я вылечу маму, чем потрачу всё на себя. В любом случае, в могилу всё с собой не утащишь. На костюм всегда можно накопить, его всегда можно поменять, а вот маму, если её не станет, не вернешь больше никогда и ни за какие деньги. Да. Я выиграю. Если я выигрывал даже при желании умереть, то сейчас-то я точно выиграю! Я обязательно выиграю эти двадцать тысяч, – и бегом домой. К маме. Всё ей расскажу, и мы купим ей необходимое лекарство. Она поправится. Она будет мной гордиться…».

– Эй, малец, ты чего задумался? – спросил один из игроков в дорогом черном костюме, протягивая ему запачканный кровью револьвер. – Игру на середине не прервешь, держи.

Время летело быстро. В живых осталось всего лишь три человека, включая Джонатана. Зато зрителей было – тьма. Все побросали выпивку на столиках и не верили своим глазам: сейчас парень, вошедший в салун с пустым карманом и желанием умереть, может выйти отсюда с толстенными пачками денег.

Палец на спусковом крючке. Десятки потных лиц уставились на одного. Он делает небольшое усилие и…

Выстрел. В голове дыра. Человек мертв. Труп падает на пол. В углу нет места, которое не было бы запачкано кровью.

Джонатан смотрит на тело и у него начинает кружиться голова. Руки обмякли, тело бьет озноб. Ему подают револьвер.

Пузатый Райан Камбелл не сводит глаз с лица усталого, измазанного кровью парня, которого уже взяла дрожь.

«Нет, нет, нет, я не хочу, я не хочу, я не буду пытаться, мне уже хватило…» – какой-то бред, перемешанный со страхом, крутился у Джонатана в голове. В руках револьвер, а напротив сидит последний оппонент – человек, на лице которого не было никаких эмоций, – по всей видимости, профессиональный игрок. Совру, если скажу, что даже его не атаковал сейчас страх. Атаковал, и не слабее, чем Джонатана. Но у юноши не осталось никаких сил, чтобы контролировать себя. Ему очень захотелось получить поддержки, хотя бы от кого-то, но кругом лишь стояла озверевшая толпа, чьим разумом владел безучастный к человеческим жизням азарт. Они здесь только ради игры. Джонатан почувствовал, что находится не в городе, и даже не на Земле, – а где-то в Аду, среди чертей, бесов, на каком-то мероприятии Дьявола.

Случайно взгляд парня зацепился за Стэна, – того самого дядюшку Стэна, владельца салуна. Джорджу пришла в голову одна мысль.

– Стэн, пожалуйста, если сейчас со мной что-то случится, передайте моей матери, что я хотел лишь заработать денег и вылечить её, – нагнувшись к уху старика, попросил парень. – Не дай бог она узнает, что я хотел убить себя. Нет. Я хотел заработать денег и вылечить её, понятно? Передадите?.. То есть, если что, передадите? Хорошо.

– Ну-у, чего ты жде-ешь, игра-ай! – требовала толпа. Джонатан сел на грязный табурет в углу и приставил к голове револьвер. Наступила тишина.