Стабильность значения

Площадь треугольника АВС представляет то, что было выше названо "значением обозначения", то есть оперирование данными о внеязыковом мире, отраженном в языке и через язык. Все, что субъекту речевой деятельности известно о мире, реальности (в том числе и о себе), включено в этот объем. В процессе коммуникации из этого корпуса знаний обычно бывает задействована лишь часть, касающаяся предмета сообщения; но эта часть находится под активным контролем, из нее черпается информация и, следовательно, все это воздействует на выбор лексических и грамматических средств, которые практически реализуют языковую коммуникацию.

Дополняющая это множество смысловая область, представленная треугольником АСD, включает все наши знания, явные и неявные, о том языке, на котором ведется речевая деятельность: все языковые единицы, известные говорящему, и все правила их употребления (синтаксические и прагматические). Знания о мире, проходя через эту область, получают языковую оболочку.

Обе области задействованы одновременно и работают, дополняя друг друга (линия АС). Говорящий обращается к обеим областям, как бы пропуская данные из двух источников по двум цепочкам: АВС и АСD; эти данные соприкасаются и дополняют друг друга. Обе области равнозначны для речевой деятельности, и сама речевая деятельность - результат их постоянного взаимодействия.

Значение языковой единицы может быть представлено как производное от этой схемы: знак получает значение из внеязыкового мира. Приобретение значения происходит не только за счет отдельной изолированной связи "означающее означаемое", но в результате активного влияния всего корпуса знаний, имеющихся в распоряжении языкового сообщества. Иначе говоря, обозначение отдельной реалии не может оказаться актом, независимым от других реалий и человеческого представления о них. На это обозначение (и, следовательно, на появление новой языковой единицы) влияет вся картина мира. Наряду с этим на значение знака воздействует и лингвистическая компетенция, регулирующая внешнюю оболочку знака, правила его трансформаций и включения в синтагматические единицы разной длины. Кроме того, для успешного функционирования в качестве единицы языка знак должен быть понят, истолкован - а следовательно, он может быть рассмотрен со стороны наличия оснований для интерпретации.

В соответствии с этим в структуре знака выделяются минимум четыре компонента:

* имя, включающее внешний сознанию носитель знака и его ментальную репрезентацию ("акустический образ");

* референт;

* концепт (сигнификат) - смысл знака, подвергающийся интерпретации;

* интерпретанта, представляющая ассоциативные, прагматические и иные свойства знака, влияющие на его интерпретацию.

В этой связи (постольку, поскольку рассматриваются эти факторы) схема, представляющая речевую деятельность в целом, может быть рассмотрена и как схема значения языковой единицы.

Концепт А

Интерпретанта D В Референт

С Имя

Отнюдь не все знаки системы проходят оба показанных в схеме треугольника: в языке существуют знаки, созданные специально для оперирования его системой (функциональные слова, индексикалы). В этом случае их значение определяется исключительно правилами и законами смысловой сферы - метаязыка и концептуальных соотнесенностей (линия AD). Эта область языковых взаимодействий не получает отражения в схемах, проецирующих языковые знаки только на внеязыковой мир. В то же время следует отметить, что ни одно обозначение внешних реалий из концептуальной схемы не проходит мимо формальной языковой нагрузки: любое слово должно быть оформлено по правилам языка (линия АС). Даже самые прозрачные ономатопеи приобретают свойства данной языковой системы.

Основной смысл связи речевой деятельности с проблемой значения языковых единиц в том, что она позволяет подойти к значению слова с двух сторон: знаний о мире и знаний о языке. Операционные определения знака (внутрисистемные его отношения) следует рассматривать не как альтернативу к внесистемным отношениям, но как их дополнение.

Итак, отношения между всеми компонентами знака (все линии схемы) могут быть рассмотрены как в той или иной степени обусловливаемые различными внеи/или внутриязыковыми факторами; представление о структуре знака может быть и дальше усложнено через более дробные анализы, в результате чего возрастет число усматриваемых компонентов, а соответственно и отношений между ними, и обусловливающих эти отношения стабилизаторов, под которыми в таком случае можно понимать

факторы, обеспечивающие некоторую инвариантность интерпретации знака за счет ограничений, усматриваемых в отношениях между его компонентами.

Вероятно, все они могут быть объектом не только специального, но и философского рассмотрения. Тем не менее той общей целью, которой будут подчинены все подобные анализы, является установление природы знака в его наиболее сущностном свойстве - свойстве обозначать предмет внеязыкового мира. Для более же полного и глубокого проникновения в эту природу важно удержать представление о знаке как об элементе работающей и развивающейся системы.