Стадия Рождения (СИ)

Но в таком случае, почему никто ничего не знает об этом месте? Кто мешает взять и выстроить ту же стену на севере, да и вообще, собраться всем миром и разнести к чёртовой матери остатки врага?

Что-то здесь явно не чисто, батя прав. Ведь даже глупые слухи отсутствуют, а это ещё тот показатель. В любом, богами проклятом месте, всегда есть легенда о лучшем мире, где царит покой, справедливость и всеобъемлющая любовь. Мол, всего-то и нужно – идти тридцать три дня и три ночи в сторону заката, а уж там, на месте, каждого научат какать радугой.

Ну а что, сколько безумных легенд про «Золотые города» и всевозможные интерпретации земного рая. А здесь тихо, словно и нет ничего. Вот только глядя на стену, понимаешь: а ведь спокойнее там жизнь! Впрочем, у соседа на огороде даже яблоки вкуснее.

«Да где же они там ходят-то?» — я в очередной раз, с задумчивым видом прошёлся взад-вперёд по поляне, заложив при этом руки за спину.

— Сынок, да ты не нервничай так, отдыхай, пока есть возможность, — резонно заметил отец, однако любопытство было гораздо сильнее.

А самое главное – энергия била через край. Я когда ещё до всего этого, взрослым был, всегда удивлялся: «Откуда её столько в детях?» Ведь могут целыми днями орать, носиться, дубасить палками всё вокруг, в том числе и друг друга. Сейчас, разумеется, тоже не понимаю, откуда она берётся, но в отличие от родителей, явно ощущаю её кипение внутри.

«И как здесь усидеть, когда хочется рвать, крушить и ломать что-нибудь прекрасное?!» — я остановился и прокрутил эти мысли в голове, глядя в глаза отцу, затем тяжело вздохнул, отмахнулся и продолжил выхаживать.

— У меня от твоего мелькания скоро голова кружиться начнёт, — усмехнулась мама. — Может, чайку́?

— Дявай, — кивнул я и вскарабкался на бревно, которое мы использовали вместо лавочки.

Но сидеть спокойно тоже не получалось, и пока я пил чай, вовсю болтал ногами, даже кору из-под пяток всю сшиб. Видимо, гормональное что-то, потому как зубы я специально проверил, новые не режутся. Ну а что, собственно, ещё может в моём организме происходить, кроме взросления.

«Нет, что-то очень нервяк нездоровый», — в очередной раз подумал я и спрыгнул с бревна.

Прошёлся до края опушки, прихлебнул травяного чая из кружки и внимательно всмотрелся в сторону стены. Нет, конечно, кроме леса я там ничего не увидел, до лёжки Ржавого с Катюхой километров пять. Однако чувство тревоги...

«Точно, мать его так! Вот что меня подбрасывало всё это время».

— Надо к ним, — подошёл я к отцу и указал пальцем в направлении ушедших «шпионов».

— Вот ещё, час пройдёт, и наша смена наступит, мы тебя с собой возьмём, не переживай, — спокойно отреагировал батя.

— Не, там тё-то не так, — помотал я головой и постучал себя кулаком в грудь. — Тюю.

— Ну, честно говоря, мне тоже как-то неуютно, — добавила мама, продолжая с флегматичным видом чистить пистолет. — Я-то всё думала, может, от Сёмы передалось.

— Так, и чего тогда, лагерь сворачиваем? — уточнил батя.

— Можем здесь бросить, если не жалко, — пожала плечами она.

— Ага, щас, — голосом, полным сарказма, отреагировал отец. — Да здесь меди вложено...

— Ну а что тогда меня спрашиваешь, раз сам всё знаешь?

— Так, Сёма, давай помогай, — батя тут же припахал меня к делу.

Хотя по факту там работы не вот дох... много – так, рядом ходить, верёвочки подбирать, да колышки какие держать. Справились быстро, минуты три на всё ушло. За это время мама закончила чистить оружие, собрала его и привела в боевую готовность.

*****

Вот хорошо быть маленьким, не всегда, естественно, но в последнее время начинаю прослеживать определённые плюсы. Взять хоть родителей: сейчас им приходится пригибаться, чтобы казаться как можно меньше, а мне и так хорошо. Иду себе спокойно, по сторонам просматриваю, даже напрягаться не нужно.

На окраину леса выбрались примерно через час, но наших так и не увидели и вряд ли потому, что они так хорошо спрятались. По крайней мере, их лёжку мы обнаружили, как и следы борьбы или ещё какого деяния. Выстрелов, кстати, не было, а значит, противник подобрался к ним вплотную незамеченным.

«Вот готов свою пижамку поставить, что они не наблюдением занимались».

— Странно, следы обрываются, — задумчиво пробормотал батя, глядя на примятую траву. — Как сквозь землю провалились.

— Вейтаёт, — поправил его я, так же, с задумчивым видом осматривая примятую траву.

— Что? — словно не понимая о чём я, посмотрел на меня отец.

— Вей-та-ёт, — по слогам повторил я, но взгляд у бати более осмысленным не сделался. — Ща.

Я отошёл в сторону и подобрал ветку, после чего расчистил небольшой пятачок и как смог, нарисовал винтокрылую машину. Только после этого до родителей дошло, что же такое могло забрать друзей и оборвать след, оставив после себя аккуратно уложенную траву.

— Этого быть не может, — помотала головой мама. — Никто больше не летал с момента окончания Великой войны! Я такое только из рассказов бабушки помню, ну и на картинках всего пару раз видела.

— Выходит, картинки ожили, — почесал макушку отец.