Стаи хищников в сфере экономики

В отделе при досмотре у Фазиля Айдарова, продавца «Жигулей», обнаружили четыре тысячи рублей. Одна пачка денег была в упаковке сберкассы Мытищинского отделения госбанка. Данный факт являлся веским аргументом для получения от него правдивых показаний. Будучи уверенным в том, что покупатели сказали, как было на самом деле, Айдаров недолго упирался и во всем сознался. Теперь оставалось дело за малым — получить подтверждение от покупателей, которые в подобных случаях, как правило, с удовольствием давали на спекулянтов показания, и можно было возбуждать уголовное дело. Но тут оперативники впервые столкнулись с небывалым случаем. Смирнова, покупатель автомашины, упорно твердила:

— Машину купила за шесть с половиной тысяч. Денег, кроме этой суммы, никому не давала.

В ее поведении чувствовалась профессиональная деформация. Ее муж ссылался на то, что оформлением документов на покупку автомашины занималась жена и поэтому подробности ему неизвестны. Чтобы добиться от них правдивых показаний, сотрудники ОБХСС использовали различные доводы и аргументы. Грозились конфисковать машину, вернуть переплаченные четыре тысячи рублей, направить информацию по месту работы Смирновой и в вышестоящую организацию. Все бесполезно. Время шло, а процесс словно замер, и сдвинуть его с места было практически невозможно.

Вдруг дверь в кабинет резко и широко распахнулась. В дверном проеме, не переступая порога, появился заместитель начальника отдела по прозвищу Канарис. Его он получил из-за внешнего сходства с адмиралом и других уникальных способностей. Медленно обвел присутствующих внимательным холодным взглядом и остановил его на Нещадимове. От этого взгляда шефа ему стало как-то некомфортно.

— Выйди на минуту, — сказал Канарис. Оперативник вышел в коридор. — Валерий, есть какие-нибудь результаты?

— Пока нет. Покупатели продолжают стоять на своем.

— Методы, так сказать, кнута и пряника пробовали применять? — загадочно улыбнувшись, спросил он.

— Еще как пробовали, бесполезно.

— Вы держите их уже больше трех часов и нет никакого толку. Пожалуются в прокуратуру, будут неприятности. Отпускайте всех и выносите постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

— Владимир Андреевич, можно еще полчаса поработать, случай ведь неординарный.

— Нет. Заканчивайте, — и ушел.

Оперативники сначала отпустили покупателей, а когда те уехали на приобретенной машине, Нещадимов обратился к Айдарову:

— У нас сегодня хорошее настроение, так что забирай свои вещи и можешь быть свободен.

При этом Фазиль неподдельно поинтересовался:

— А у того строгого дядьки, который на меня кричал, тоже хорошее настроение?

— Было хорошее, да ты его испортил. Так что свободен.

Айдаров подошел к столу, забрал вещи и пошел к двери. В это время Нещадимов случайно посмотрел на стол и увидел, что деньги остались лежать на месте.

— Фазиль, а деньги?

Он остановился, посмотрел на присутствующих с недоверием и произнес:

— Вы шутите?

— Какие шутки. Бери деньги и уходи, пока не передумали, — сказал Нещадимов.

На секунду задумавшись, предложил:

— Давайте половину мне, половину вам.

— Забирай все и иди, не испытывай судьбу.

Вернувшись к столу, Айдаров взял деньги и пошел к выходу. Нещадимов бросил быстрый взгляд на стол, там осталась лежать стопка купюр.

— Ты что, издеваешься? Остальные забери.

Фазиль вернулся, взял деньги и медленно пошел к выходу, каждую секунду ожидая, что его остановят. Внутренне он был готов к аресту. «Странно получается. Оперативники знают, за сколько я продал машину, и отпускают, да еще с деньгами. Что-то здесь не так», — подумал он. В такую случайность поверить ему было весьма сложно. Поэтому с минуты на минуту ожидал какого-либо подвоха со стороны оперативников. Неуверенно вышел из кабинета и осторожно закрыл за собой дверь. Минут через пять Нещадимов зашел в дежурную часть и в окно увидел Айдарова. Тот стоял у входа в здание и курил. Докурив сигарету, пошел в сторону метро, не веря в удачный случай судьбы.

В тот период, когда в МВД уделялось внимание профилактике преступлений, криминогенная обстановка не была столь высокой, поскольку отношение со стороны государственных органов и общественных организаций к правонарушениям было более серьезным. Сведения, полученные в процессе оперативной разработки в отношении подозреваемых лиц, свидетельствовавшие о противоправной их деятельности, но не были достаточными для возбуждения уголовного дела, использовались в целях создания условий, затрудняющих реализацию преступных замыслов. Такую информацию органы внутренних дел направляли в вышестоящие организации по месту работы подобных субъектов. К ним применялись меры административного воздействия. В частности, увольнение по собственному желанию, перевод на другую работу, разрыв деловых отношений под благовидным предлогом и т. п.