Стаи. Книга 1

От её гневной речи министр по Чрезвычайным происшествиям, Вахрушев, чуть съёжился, а Владычица сердито добавила:

— Это всего лишь визит главы державы, желающей ознакомиться с положением дел, а не пришествие Спасителя!

Те хором извинились, тут же докладывая на ходу.

— Есть и хорошие новости, — Вахрушева, естественно, интересовали, прежде всего, люди. — Мы связались со всеми четырьмя убежищами, и все эволэки и кураторы, кто находился в ИБиСе в момент нападения, живы.

— Сколько жертв? — спросила Императрица, входя в огромную палатку, прямо настоящий шатёр.

Правда, свободного места внутри оказалось немного — почти всю площадь занимало оборудование, по полу стелились кабели, бегали люди. Никакой нервозности, но работа шла в максимальном темпе, и Владычица одним жестом прервала готовое прозвучать приветствие:

— Работайте, не обращайте на меня внимания! — Тяжело вздохнула, и едва слышно добавила, — Сейчас не до церемоний…

— На текущий момент, — продолжил Дмитрий Анатольевич, — известно о двадцати восьми погибших, их тела извлекли из внутренних помещений. По большей части это бойцы спецназа. Предварительный анализ однозначно говорит о смерти от огнестрельных ранений.

— Кто это сделал? — Анна, злая на весь белый свет, сверлила взглядом бедного полковника, волей судьбы возглавившего расследование.

— Несколько эволэков утверждают, что напала она, — он подал фото. — Киборг, модель FN A-1SL34, более известная как Ольга. Она работала куратором эволэка…

Вот так, дедовскими методами и придётся восстанавливать картину произошедшего. Амма погибла, а вместе с ней утрачена и почти вся информация о произошедшем в институте. Конечно, не всё сгинуло в пламени взрыва, но теперь придётся ещё и ломать кодами виртуальные засовы — все уцелевшие системы ИБиСа встали в глухую оборону!

— Я поняла, — прервала Императрица. — Наш рыжий плут…

Она немного помолчала, подперев рукой подбородок, хмуро свела брови.

— Опять ты… Снова ты…

Пройдясь вдоль рабочих мест операторов связи, она вернулась к руководству.

— Ещё есть погибшие?

— К сожалению да, Ваше Величество, — отчеканил глава МЧС. — Погибли при разных обстоятельствах пять спасателей.

— Поберегите людей, — назидательно ответила Анна Сергеевна.

Но министр только руками развёл:

— Так разве их удержишь??? — На лице настоящее отчаяние. — Все себя не щадят, только бы скорее до ребятишек добраться!!!

Владычица тепло улыбнулась:

— На таких всё и держится! Только вот… и гибнут они… самые лучшие…

Подбежала с докладом женщина в оранжевом костюме, вся в бетонной пыли, чумазая, как чёрт:

— Дмитрий Анатольевич! Дмитрий Анатольевич! Пробились!!! — От радости она даже не замечала монаршую особу. — Сейчас начнём вывод людей из убежища под башней Клана Флоры!!!

— Идёмте!!!

Под этот многоголосый клич пёстрая толпа бросилась к выходу…

Башня флористов оказалась дальше всех от эпицентра взрыва — зал Аммы располагался не по оси почти симметричной горы, а архивы так же были разнесены на северную половину, так что наибольшие разрушения были в районе башни Клана Воздуха.

Из темноты некогда ярко освещённого туннеля понуро брела вереница людей. Наставники, обняв своих эволэков, выводили их наружу, а девушки, все в слезах, крутили головами, не узнавая знакомого пейзажа. Лужайки и дорожки разворочены тяжёлой техникой, всюду снуют незнакомые люди в ярких комбинезонах спасателей, стригут воздух санитарные вертолёты, и везде мёртвый серый снег…

Анна Сергеевна плакала, не стесняясь слёз, крепко обнимая убитых горем детей. Эволэки вели себя по разному, люди ведь. Кто-то с суровой решимостью помогал соратницам, другие, выйдя на свет, падали на колени, заходясь в безудержных рыданиях, но больше всего было тех, кто бросались к взрослым, наперебой расспрашивая о судьбе подруг, старост, и их успокаивали, зачитывая с планшетов имена тех, чья судьба была известна…

* * *

Ночь уже подходила к концу, а в небольшом лагере было по-прежнему тихо. Эволэки стали засыпать уже во второй половине дня, ближе к вечеру, когда идущие на автопилоте «котята» оставили далеко позади место их триумфа и скорби.

То одна, то другая девушка проваливались в сон, надолго или не очень, убаюканные размеренным ходом первоклассных машин. Сквозь непробиваемые стекла, броню и отличную звукоизоляцию не проникал ни тихий гул работающих двигателей, ни шелест протектора шин, подминающий под колёса прошлогоднюю листву и ветки, ни звуки расцветшего под ласковыми лучами Авроры леса.