Стаи. Книга 3. Столкновение миров

– Я знаю, что ты не спишь! – Лесавесима уже приподняла папаню в положение сидя и трясла за плечи.

– Не правда! – протестовал, не открывая глаз, Элан пока голова болталась из стороны в сторону. – Я сплю.

– А кто тогда говорит?

– Автопилот…

Дружная семья уже расселась за столом, зазвенели чашки-ложки, когда по ступеням царственно спустилась Афалия, держа обоих детей на руках. Выглядела она неплохо, хотя бессонная ночь всё же сказалась, и даже улыбка своему отцу выдавала усталость.

Все, забыв про еду, вскакивали с мест, и Кален с Инией тут же, что называется, пошли по рукам. Хоть и были бабушки с дедушками куда опытней Элана и Афалии в таких делах, но кицунэ всё время краешком глаза контролировали ситуацию – беспокойство за хрупкие жизни было сильно, особенно у матери. Странно, но когда огромная серая молния бралась катать своих братика и сестричку, их тревога улетучивалась, ведь открытое сознание сирины позволяло словно жить в чужом теле, чувствовать каждое выверенное до миллиметра движение. Вроде и подлетает, весело хохоча, к самому потолку Кален, но, за миг до убийственного удара о деревянный пол, Лесавесима с безупречной точностью и мягкостью выхватывает тело из объятий воздуха. Ещё миг, и снова вверх, точно вровень с погашенными лампочками люстры, и опять стремительное пике в объятия старшей сестрички-драконихи.

– Что-то о нашей первой команде ни слуху, ни духу, – заметил Элан, когда первые порывы, вызванные появлением в зале мамы и детей, пошли на спад. – Уже почти два месяца, как «Хоукинс» должен был вернуться.

Кицунэ, не очень обращая внимание на остывающий чай и лежащую в плетёной корзинке сдобу, уставился в кристально чистые после обильных дождей небеса. Он уже пару недель не находил себе места, часто сидел на крыльце, даже по ночам, всматриваясь в черноту космоса, словно его острый взгляд мог разглядеть в бескрайней пустоте новую звёздочку, вестника окончания многотрудного путешествия его воспитанников.

Вот и сейчас, задумчивый взгляд уплыл к горизонту, туда, где пожарище восхода скрыло от глаз россыпь огоньков далёких светил. Но уйти в меланхолию не дала супруга.

– А ну, не киснуть, солдат, – полотенце, свёрнутое в тугой комок, ударило точно в лоб, заставив встрепенуться. – Ты уже который день как чумной ходишь!

Молодой отец искренне не понял гнева возлюбленной:

– Я беспокоюсь за них – что-то пошло не так! Неспроста такая задержка!

Из горла Афалии тихо, но грозно, начал пробивать дорожку нечеловеческий рык, и Элан спохватился:

– О, проклятье!!! Неужели…

Чуткие до эмпатии («спасибо» наследственности!) дети вполне могли уловить сильную тревогу своего родителя, и если это так, то…

– Если дети мучились всю ночь из-за тебя, – грозно предупредила пламневласая кицунэ, – то я тебя придушу!

– Буду отбиваться, – попробовал отшутиться супруг.

– Во сне придушу, – уточнила Афалия, явно не настроенная на юмор.

– Папа, – вступилась летунья, сидящая также за столом, и умудряющаяся таскать всякую вкуснятину чуть ли не через головы людей, – если не возьмёшь себя в руки, то сейчас же выволоку тебя на улицу, подниму в воздух, и начну отработку бомбометания с пикирования.

В голове вихрем картин пронёсся весь полётный план, причём в качестве мишени для живой бомбы была выбрана маленькая, но глубокая заводь ручья с по-зимнему ледяной водой. Прикинув, что доченька может и промазать мимо цели, Элан натянул улыбку на лицо, взяв, наконец, стакан чая:

– Я в порядке!

Он прекрасно понимал, что дочурка не шутит, и не менее прекрасно понимал, что если та рассердится в серьёз и возьмётся за реализацию плана, то он не посмеет применить давний приём – перехват моторики её тела. Это попросту бессовестно будет с его стороны, да она уже не дитё, как бы самому папане не превратиться в безвольную куклу!

Утро, а точнее уже почти обед (сказывался поздний подъём), вошло в привычное русло, и Элан по-честному выбросил из головы тревоги, стараясь максимально насладиться приятной компанией дорогих людей. Дочку нянчили бабушки, а сыночка – дедушки, но в Доронине он чувствовал какой-то надлом, и прекрасно понимал причину этой немного наигранной роли, которую взвалил на себя губернатор. Он не фальшивил, но общение с внуком шло с каким-то едва уловимым скрипом, и, прекрасно зная характер отца своей супруги, кицунэ мог живо представить, что за вулкан бурлит под толстой коркой железного самоконтроля.

– Батя!

Когда чаепитие закончилось, и Ростислав Алексеевич вышел на свежий воздух, Лис стрелой выскочил следом – лучше расставить точки над «и» сейчас, а то накопленная энергия магмы может вызвать взрыв в самый неподходящий момент.

– Что, сынок?

Он дружески обнял кицунэ за плечи и повёл к частоколу сосен, прекрасно понимая, что тот прочитал его тревоги, как открытую книгу, и хвостатое создание тут же подтвердило верность предположения:

– Простите, я знаю, что вы очень хотели нормальных внуков… Людей…