Стая

Вокруг разбросаны части тела грубо выпотрошенной курицы – Алена только закончила ужин. К ее перепачканному бурой грязью подбородку прилипло несколько влажных перьев. Девушка тяжело и хрипло дышала, а когда я сделал шаг вперед, из ее губ вырвалось предупреждающее рычание.

В ее взгляде не было ни толики осмысленности.

Худенькая полуголодная молодая девица, много месяцев не видевшая свет солнца, почти безнадежно заблудившаяся в чащобах собственного сознания, она все-таки была сильнее меня. В ней была необузданная дикость раненого зверя, который будет до последней капли крови защищать свою территорию. Ее инстинкты говорили – прыгни вперед и порви его горло, ее питали грубые низкие частоты леса и съеденной небом черной луны.

Прежде чем приблизиться, я показал ей ладони – вспомнил, как знакомый кинолог говорил, что для агрессивных собак это демонстрация доверия и аналог белого флага.

– Алена, спокойно! – говорил я медленно и размеренно. – Это я, Артем. Может быть, ты меня не узнаешь, но мы знакомы. Ты просила помочь тебе. И вот я здесь. Сегодня черная луна. Ты станешь свободной и сможешь уйти. Только ты должна позволить мне подойти и перекусить твою цепь. Ключа от нее у меня нет.

Алена наклонила голову, на мгновение в ее взгляде мелькнул намек на осознавание, затем она снова оскалилась и зарычала. В ней была такая лютая, древняя, алчущая крови ненависть, что на одну секунду я все же усомнился в том, что делаю. Однако мне удалось быстро взять себя в руки. Я пришел сюда, чтобы ее спасти. Если при этом мне суждено быть разорванным на клочки – что ж, значит, так тому и быть. Смерть представлялась мне более заманчивой перспективой, чем медленное варение в кипящем котле чувства вины. Лишь бы успеть перекусить цепь до того, как она нападет. Чтобы все было не зря.

– Алена, вспомни. Стая. Федор. Ты – не человек. Ты из Стаи. Твое место не здесь, а с ними, в лесу. Они ждут тебя. Сегодня черная луна. Тебе пора уходить.

И снова – секундный проблеск узнавания в этом тяжелом ненавидящем взгляде.

– Федор, – повторил я. – Стая. Федор. Тебе пора.

Осторожный шаг вперед, еще один. Алена напружинила руки – я старался не смотреть на нее, но краем взгляда отметил тремор в истощенных мышцах. Думал я только о собственном дыхании – это была спасительная соломинка. Спокойное ровное глубокое дыхание. Я не мог себе позволить испытывать страх. Она бы почувствовала, и это означало бы для меня только смерть. В глаза ей я не смотрел, боясь спровоцировать нападение. В кармане куртки были плоскогубцы. Присев рядом с девушкой, я довольно легко разомкнул ими одно из звеньев цепи. Я чувствовал на своей щеке ее пахнущее мясом дыхание – Алена принюхивалась. И вот наконец она была свободна, и я с облегчением выдохнул.

– Все. Иди. Тебя ждут. Стая!

И тогда она побежала. Все произошло так быстро, что я едва успел это осознать. Невероятно, но эта истощенная девушка, больше похожая на обтянутый посеревшей кожей скелет, передвигалась быстро и ловко, как руководимый инстинктами лесной зверь. Бежала она не на двух ногах – на четвереньках, так ей было удобнее. Лестницу наверх преодолела в три широких прыжка, и скудное освещение ничуть ее не смущало, не тормозило ее порыв.

Я же растерялся лишь на несколько секунд – а потом бросился за ней. У меня был неплохой беговой опыт – утомительные армейские тренировки, секция легкой атлетики в детстве, две покоренных марафонских дистанции за плечами. Но мне приходилось нестись вперед изо всех сил, чтобы не потерять Алену из вида.

Она сразу бросилась в лес, как будто бы точно знала путь. Недолго бежала по тропинке, потом метнулась в кусты, не обращая внимания на ветки, царапавшие кожу и оставлявшие на ней алые метки. Впрочем, и сам я не чувствовал ни усталости, ни боли – адреналин стал для меня и двигателем, и анестезией.

Чувство времени было мною утеряно, не могу сказать, сколько мы вот так бежали по лесному бездорожью. Может быть, целую вечность, а может быть, четверть часа. В какой-то момент Алена резко остановилась, обернулась через плечо и посмотрела мне в глаза. Нехороший это был взгляд, недобрый, тяжелый. Я хотел как-то успокоить ее, но из-за сбившегося дыхания не смог произнести ни одного внятного слова. Она же как будто бы прикидывала, несу ли я достаточную опасность для того, чтобы расправиться со мною немедленно или можно отложить это на потом.

Наверное, если бы я запаниковал, дернулся, попытался убежать, она бы на меня напала. Но я просто стоял, немного согнувшись, в мои виски стучала горячая кровь, я ловил ускользающее дыхание, а деревья плясали перед моими глазами, как ведьмы на шабаше.

Алена, видимо, решила, что я не стою того, чтобы задержаться, и продолжила свой бег.

Уже почти совсем стемнело. Небо было ясным и безлунным. Черная луна. Еще в Средние века считалось, что день, когда луна целиком исчезает с небес, лучше всего подходит для самого темного, тайного, вредоносного колдовства. В этот день богиня Геката предстает своим жрецам в образе мрачной молчаливой старухи, вооруженной серебряным серпом.