Стая

Это был камешек в огород Родди Уокера, друга Сьюзен. Он был брокером в Ванкувере и на несколько дней приехал в Тофино. По его представлениям, отпуск состоял в том, чтобы всех донимать своим мобильником и финансовыми сводками, и то и другое на повышенной громкости. Стринджер давно поняла, что дружбы не получится, особенно после того, как Уокер целый вечер терзал Эневека вопросами о его происхождении.

— Ты можешь мне не верить, — сказала она, — но Родди способен говорить и на другие темы.

— Ну хорошо, — сказал Эневек. — Я зайду позже.

Он знал, что не зайдёт, и Стринджер знала. И всё-таки она сказала:

— Встречаемся в восемь, если надумаешь. Может, всё же поднимешь свой обросший ракушками зад. Сестра Тома здесь, а она к тебе неравнодушна.

Сестра Тома была не самым худшим доводом. Но Том Шумейкер был их коммерческим директором, а Эневека не привлекала мысль слишком тесно привязываться к людям и месту, с которыми он собирался порвать все связи.

— Я подумаю.

Стринджер покачала головой и вышла. Эневек некоторое время обслуживал входящих клиентов, пока не появился Том и не сменил его до конца дня.

Он вышел на главную улицу Тофино. «Китовая станция» располагалась у самого въезда в городок. Здание было красивое — большой деревянный дом с красным фронтоном, крытой террасой и лужайкой перед входом, на которой опознавательным знаком возвышался семиметровый хвост кита, вырезанный из кедра. Рядом был хвойный лес. Всё выглядело именно так, как обычно представляют себе Канаду европейцы. Картину дополняли местные жители, рассказывающие байки о встречах с медведями в собственном палисаднике или о верховых прогулках на спине кита. Не всё, но кое-что всё же было правдой. Остров Ванкувер культивировал миф о себе как истинной Канаде. Западное его побережье с пологими пляжами, уединёнными бухтами, болотами и реками в окружении столетних елей и кедров каждый год привлекало толпы туристов. Иногда можно было прямо с берега увидеть серых китов, выдр и морских львов, которые грелись на солнце вблизи берегов. И даже когда море насылало дожди, остров всё ещё был похож, по мнению многих, на рай.

Эневек не замечал всего этого.

Он свернул к пирсу. Там стояла на якоре старая яхта, принадлежавшая Дэви. Владельца «Китовой станции» отпугивала сумма необходимых вложений, чтобы сделать яхту пригодной для плавания, и он сдавал её Эневеку за небольшие деньги; и тот жил здесь, а своё жильё — крошечную квартирку в Ванкувере — почти совсем забросил.

Он взял на яхте необходимые вещи и вернулся к станции. В Ванкувере у него была машина, ржавый «форд». Но на острове он обходился старым «лэнд крузером» Шумейкера. Он сел в него, завёл мотор и поехал к «Постоялому двору Виканинниш», отелю высшей местной категории, расположенному в нескольких километрах от станции на скалистом утёсе, откуда открывался фантастический вид на океан. Между тем, небо продолжало очищаться, и уже показались голубые прогалины. Дорога вела сквозь густой лес. Через десять минут он оставил машину на маленькой парковке и дальше отправился пешком. Тропа поднималась в горку. Пахло сырой землёй. Падали одинокие капли. С веток елей свисали папоротники и мох.

Когда его взгляду открылся «Виканинниш», краткий отдых от человеческого общества уже сделал своё дело. Теперь, когда немного прояснилось, он мог спокойно посидеть на берегу со своими записками. Может, подумал он, спускаясь по деревянным ступенькам к морю, после работы можно будет даже побаловать себя хорошим ужином тут, в отеле. Кухня у них отличная, а мысль очутиться в недосягаемости для Уокера и всей окружающей суеты, посидеть, наблюдая закат, сразу улучшила его настроение.

Он сел на поваленный ствол дерева, раскрыл ноутбук и тетрадь для черновых записей и принялся за работу. Минут десять спустя он заметил боковым зрением фигуру, спустившуюся по лестнице и пересекающую пляж. Она остановилась у края воды. Был отлив, и песок в закатных лучах солнца был усеян деревяшками плавника. Женщина, сделав крюк, направилась в сторону Эневека. Он насупил брови и придал себе неприступно-занятый вид.

— Хэлло, — послышался низкий голос. Эневек поднял глаза.

Перед ним стояла стройная, привлекательная женщина с сигаретой и улыбалась ему. На вид ей было хорошо за пятьдесят. Седые волосы коротко острижены, загорелое лицо испещрено морщинками. В туфлях на босу ногу, в джинсах и ветровке.

— Хэлло, — его ответ прозвучал вовсе не так резко, как он рассчитывал. Как только он поднял на неё глаза, он перестал ощущать её присутствие как помеху. В синих глазах женщины поблёскивало любопытство. Должно быть, в юности она была хороша собой. Она и сейчас ещё излучала что-то неуловимо эротичное.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

В других обстоятельствах он отделался бы уклончивым ответом и продолжил свои занятия. Есть достаточно способов дать людям понять, что они могут идти ко всем чертям.

Вместо этого он неожиданно для себя ответил:

— Я работаю над одной статьёй о белухах. А вы?