Стая

— Надо еще глубже,— загоревшись, перебил его Виктор.— Чтобы никто не мог сказать, как Карцев, что нет, мол, правды. Все это не просто. Время сложное, век трудный, темп жизни бешеный. Взрослым и то разобраться не легко. Обо всем этом думать надо, думать!

— Ишь как ты в теории-то силен,— усмехнулся Бескудин.— Ну, давай на практике. В душу залезай.

— Мне бы сейчас в машину залезть, Федор Михайлович. А то ведь к девушке на свидание опаздываю.

— Спускайся. Вызову сейчас. С Харламовым я сам потолкую. Малость ты, видать, напортил с ним. Напортил, говорю. Ну давай, давай. Век у нас ракетный.

Виктор так же стремительно, как и вошел, выбежал из кабинета.

Уже в машине, застегивая пальто, подумал: «Повезло с начальником, ей-богу, повезло».

Раечку он узнал сразу. Она робко жалась около колонны, разглядывая проходивших мимо людей. Виктор помнил слова Глеба Устинова: «Маленькай совсем, вроде девочки, а шапка — во!» ?«г

— Вы — Рая?—спросил он, подходя.

— Да,— встрепенулась Раечка и смущенно улыбнулась.— А вы — товарищ Панов?

— Именно. Или в просторечье — Виктор. А куда вы Толю дели?

Раечка окончательно смутилась и опустила глаза.

— Я ему сказала, что к знакомым заеду. Там папа. Он меня будет ждать через час.

— Значит, в нашем распоряжении час. Что ж, пойдемте. Чего тут стоять?

— Пойдемте.

Подземным переходом они прошли на улицу Горького и влились в поток пешеходов.

— Прямо не знаю, с чего начать,— все еще смущаясь, сказала Раечка.— Вы знаете, мне страшно за Толика. Они его убить могут. Честное слово.

— Что же случилось? Поссорились?

— Да. Толик с Галей. Вот просто час назад.

— В ларек к ней заходил?

— Да. А вы разве знаете?

Раечка удивленно посмотрела на Виктора. Тот засмеялся.

— Кое-что знаю. Ну, так зачем же вы заходили?

— Мне надо было по делу...— замялась Раечка.

Виктор покосился на нее и сказал:

— Вот что. Условимся говорить все начистоту. Хорошо? А то у нас ничего не получится. Дело тут серьезное. Вы даже не знаете, насколько оно серьезное.

Раечка по привычке закусила губу, потом решительно оказала:

— Хорошо. Я вам расскажу все. У Гали я была еще утром...

Она говорила сбивчиво, волнуясь. Стыд мешал говорить, но страх, почти отчаяние, владевшие ею, заставляли преодолевать стыд. И еще помогало доверие. Этот человек с первого взгляда внушал его своим открытым лицом, участием, даже твердостью. А ведь такой, казалось бы, совсем простой парень, мимо которого в другое время Раечка прошла бы, даже не заметив его. Раечка вдруг почувствовала доверие к нему даже по контрасту с теми, кто обычно окружал ее.

— ...И я решила взять у мамы этот кулон,— упавшим голосом йроизнесла она.

— Простите,—перебил ее Виктор.— Вы сказали, что перед вашим уходом пришел Паша. Это шофер, который тоже был с вами в ресторане?

— Да. Боже мой, вы же все знаете!

— К сожалению, не все. Иначе... иначе вам бы уже давно некого было бояться. Поэтому очень важно то, что вы рассказываете. Итак, пришел Пашка. И вы ушли?

— Нет. Подождала его на улице. Он меня потом на машине отвез. Ему Галя велела.

— Это он так сказал?

— Нет, я слышала.

— А что вы еще слышали?

— Я... я все слышала.

Они миновали уже серую громаду Центрального телеграфа, когда Виктор сказал:

— Пожалуй, свернем в переулок. Тут может попасться слишком много знакомых.

Раечке вдруг стало страшно. О каких знакомых говорит этот человек? Он был из другого, пугающего, неведомого ей мира, он, наверное, всегда подвергается опасности, а теперь, если ее увидят рядом... Она даже на секунду пожалела, что встретилась с ним. Но только на секунду. Раечка тут же подумала о Толике и так ярко представила себе его, как он стоит на углу, около магазина, и ждет ее, сунув руки в карманы и подняв воротник пальто. Нет, нет, ради Толика она все вытерпит! В переулок так в переулок, пожалуйста!..

— Значит, Паша еще раз должен к ней сегодня зайти? — спросил Виктор.— Когда же?

— Она сказала — под вечер, часов в пять.

— А Паша сегодня работает?

— Да. Когда мы ехали, он сказал: «Надо будет диспетчеру подкинуть, чтобы рейсик дал нормальный. В полчетвертого— коня в стойло. Сам смотаюсь домой — и к Галочке». У них роман, кажется.

— Да, роман,— задумчиво повторил Виктор, потом взглянул на часы и сказал:—Вот что, Рая. Время у нас еще есть. Расскажите мне все, что вы знаете о Гале. О всех ее романах, о знакомых, даже о ее характере. И не стесняйтесь. Мне надо знать все, чтобы действовать. Это вы понимаете, так ведь?

— Понимаю,— нерешительно ответила Раечка.—

И все-таки... Я так мало знаю...

— Все равно. Все, что вы знаете. Это же не праздное любопытство, поймите.

Раечка помолчала, потом все так же неуверенно и совсем тихо начала рассказывать. Виктор, наклонившись, внимательно слушал.

— Однажды она мне рассказала о своем первом романе. Его звали Роберт...

Они дошли до конца переулка и повернули назад. Когда они снова вышли на улицу Горького, Виктор сказал:

— Ну все, Рая. Спасибо вам. Вы нам очень помогли. Теперь возвращайтесь к Толе. И ничего не бойтесь. За остальное отвечаем мы.

Раечка неловко протянула ему руку.

— И вы... вы арестуете этого человека?