Стая бешеных

– С Пастуховой?

– С ней. Похоже на полный провал. Как ни верти – получается умышленное убийство.

– А как еще можно вертеть?

– Как? Здесь же ясно: необходимая самооборона. Был бы хоть один у меня очевидец происшедшего. Нет, есть, конечно, свидетели-сослуживцы, но все больше о работе – дескать, неплохо работала. И все.

– Очевидец вам, стало быть, нужен? – раздумчиво спросил Турецкий.

– Хоть сам роди. Я верю Пастуховой, понимаете, но это и все. Ни ножа, ни чемодана, о которых она говорила, ни хотя бы свидетеля.

– Да, нелегок хлеб защитника, – вздохнул Турецкий. Ну, как говорится, взялся за гуж – не говори, что не дюж.

– Да это я так. Я не жалуюсь. Председательствующий хороший парень. Присяжные, кажется, честные люди. Но вот засудят Ирину ни за что ни про что.

– Бывает и такое, – сказал Турецкий. – Ну что вам тут посоветовать? Знаете, мне всегда «нравился» совет невропатологов – не волнуйтесь. Это как подойти к морю и сказать – не волнуйся.

– Да-да, – криво улыбнулся Гордеев. – Ну спасибо, что вы мне этого совета не даете.

– Именно даю. Не волнуйтесь.

Гордеев отключил телефон. И снова уставился в окно.

Ба! Старая знакомая!

У дверей подольского суда попрошайничала та самая старушка, которую Гордеев однажды встретил у Склифа.

«Преследует она меня, что ли?»

– Здравствуйте, – тем не менее вышел он из машины.

– Дай Бог здоровья.

– Что вы тут? В Москве не подают? – Гордеев достал из кармана десятку.

– Москва? Страшный город! – испуганно сказала нищенка.

– А где вы вообще живете?

– Не знаю, – сказал старушка. – Я тут живу.

Глава 64. ОТКЛОНЯЕТСЯ.

Он должен был задать этот вопрос снова и именно сейчас. Картина убийства всегда становится не такой ужасной, если хотя бы чуть-чуть заглянуть назад, проанализировать события, ей предшествующие.

– Скажите, с чего все началось?

И первый раз за все слушания Ирина вскинула глаза – что-то в них мелькнуло живое, но тут же растаяло.

– Протестую. У нас нет времени выслушивать всю жизнь подсудимой.

– Почему же? – пожал плечами судья. – Давайте послушаем.

– Я не прошу вас рассказывать всю жизнь. Но хотя бы события последних нескольких дней.

– Я теперь поняла. Все началось тогда, когда я чуть не провалилась в лифт. Да. Это было началом.

Зал замер.

– Как это вы чуть не провалились?

– Очень просто. Дверь открылась, я шагнула, а лифта не было.

– Я запрашивал справку из вашего домоуправления. Действительно, в тот день были какие-то неполадки с лифтом. Но почему вы считаете, что с него все началось?

– Потому что… Потому что, мне кажется, после этого смерть ходила за мной по пятам.

– Подробнее, если можно.

– Потом убили возле нашего подъезда соседку.

– А какое это имеет к вам отношение?

– Да очень простое. Ее просто перепутали со мной.

– Из чего вы это заключили?

– На ней был такой же плащ, как на мне. Она вообще на меня похожа.

– Действительно, возле дома Пастуховой 15 августа в двадцать три тридцать шесть был обнаружен труп гражданки Соколовой. Вот ее фотография. Прошу ознакомиться.

– Протестую. Защита связывает два не имеющих друг к другу никакого отношения дела.

– Покажите мне фотографию, – попросил судья. Долго рассматривал ее, вскидывая глаза на Ирину. – Пока присяжным не покажем. Продолжайте.

– А что случилось потом?

– Потом наша компания проводила рекламную акцию… Впрочем, нет. Там мне просто показалось.

– Что показалось?

– Что в меня стреляли. Но это просто лопнул рекламный воздушный шар.

– Протестую. Защита оперирует домыслами.

– Это моя подзащитная считает, что ей показалось. В самом деле в тот день у мэрии действительно стреляли. Правда, ни в кого не попали. Вот документы. Возбуждено уголовное дело по этому факту. В стене нашли пулю.

Ирина удивленно подняла глаза.

– В какой стене? – спросила она.

– В стене мэрии. Вот здесь. – Гордеев развернул большую фотографию здания мэрии с указанной точкой.

– Я там стояла, – упавшим голосом сказала Ирина.

– Это уже не домыслы, – подтвердил адвокат. – Вы можете ознакомиться с материалами дела, которое ведет Мосгорпрокуратура.

– А вы знакомы? – спросил судья.

– Да, мне известно, что все свидетели в один голос подтверждают, что именно там стояла Ирина.

– Пожалуйста, передайте присяжным фотографию убитой Соколовой, – попросил судья.

Это была одна ступенька к победе.

Присяжные тоже внимательно рассмотрели фотографию, перешептываясь: похожа, не похожа.

– Продолжайте.

– Потом я поссорилась с Руфатом, – тихо сказала Ирина.

– Это кто?

– Это мой… любовник.

Вот это она зря сказала, подумал Гордеев.

– Думаю, это не криминальный факт. А сколько времени вы были знакомы с Руфатом?

– Три года.

– Вы жили вместе?

– Какое-то время.

– Можно это назвать гражданским браком?

– Он так хотел считать.

– К сожалению, свидетель отказался присутствовать на суде и давать показания, но вот его письменное заявление. Цитирую: "Ирина была против нашего брака. Я ее упрашивал, но она говорила, что нам и так хорошо. А я ее любил.

Вопрос. Любила ли она вас, как вы считаете?

Ответ. Конечно!

Вопрос. Она вам изменяла, как вы считаете?

Ответ. Она? Да когда? У нее и на меня времени не хватало. Она так уставала после работы…" Все так?