Стая бешеных

– От ЗЧМТ – закрытая черепно-мозговая травма. Инсультик – и лежишь под образами. Но что вам закрытая, у вас тут открытая – у трупа глаза нет, а вы спрашиваете, не ударялся ли он затылком. Тут про затылок никто и не вспомнил.

– А если мне все-таки потребуется узнать, была ли получена жертвой еще и черепно-мозговая травма? Эксгумация может помочь установить этот диагноз?

– Эксгумация? Ну, это уж слишком… На эксгумацию решаются в крайних случаях, по особому распоряжению прокуратуры. Да нет, вам лучше поговорить с профессором Кормилиным. Хотя, я думаю, он скажет вам то же, что и я. Ну вот, глядите, он же вам все подробно описал, даже гиперподробно. Он такой педант…

Гордеев покинул оптимистичного патологоанатома с чувством сорвавшейся надежды. С одной стороны, значимо было то, что каблуком невозможно было нанести описанного в деле увечья, с другой – не была зафиксирована закрытая черепно-мозговая травма, вероятный инсульт, от которого, видимо, а вовсе не от каблука Ирины, наступила смерть. Было ли это упущение профессора Кормилина, или на составление акта судмедэкспертизы повлияли иные обстоятельства, но Гордеев покинул морг в убеждении, что с сегодняшнего дня патологоанатомия уже не так чиста нравственно перед человечеством, как описывал доктор Саввов.

Глава 30. РОТА.

Голова с самого утра болела просто невыносимо. И ведь не пил особенно…

Завтрак в горло не полез. Только бутылка пива кое-как втиснулась в изнасилованный желудок. Стало немного легче. Пошатавшись немного по двору, повалился на неизвестно как тут оказавшуюся визгливую раскладушку, Сынок закрыл глаза и тут же задремал.

Проснулся он от того, что кто-то поливает его водой. Противной холодной водой. И еще хихикает при этом.

Сынок дернулся, чтобы схватить обидчика, но тот резко отскочил в сторону, громко рассмеявшись.

Это была Людочка.

– Что, головка бо-бо? – спросила она, снова наклонив чайник.

– Кончай. – Сынок с трудом сел. – Чего надо?

Странно, но Людочка, хоть и пила вчера не меньше, чем Сынок, сегодня выглядела как огурчик.

– Мне ничего от тебя не надо. Константин Константинович к себе зовет.

Сынок закурил сигарету, от чего во рту стало еще противнее, поднялся на ноги и побрел за Людочкой.

Но пришли они не в главное здание монастыря, а в огромное помещение, похожее на спортзал.

– Я на тебя поставила, – загадочно сказала Людочка и исчезла.

В спортзале кроме Константина Константиновича были еще люди. Восемь человек качались на тренажерах. Всех их Сынок изредка видел в монастыре, но никого из них не знал лично. Они держались как-то особняком, даже бугры старались обходить их стороной. В «академгородке» эти ребята тоже не жили.

Когда Сынок вошел, все прекратили занятия и замерли, пристально рассматривая его.

– Вот, ребятки, прошу любить, натурально, и жаловать! – Константин Константинович легкой пружинистой походкой подбежал к Сынку. – Как звать?

– Сынок, – немного растерялся тот.

– Нет, раньше как звали? – засмеялся старик. – Мама тебя как называла?

– Так и называла, сынок. – Сынок пожал плечами.

– Слышали?! – хохотнул старик.

Зал грохнул.

Константин Константинович отшагнул в сторону, а из-за его спины вдруг кто-то резко подпрыгнул и ногой ударил Сынка в грудь.

Зал замер. Любой другой от этого удара отлетел бы метров на пять. Но Сынок только отступил немного в сторону.

– Ни хрена себе, – удивленно произнес бивший.

– Молчи, жопе слова не давали! – на мгновение лицо Константина Константиновича превратилось из добродушного в злое и безжалостное – таким уже Сынок его однажды видел. Но он тут же опять повернулся к Сынку, и на его лице опять появилась улыбка.– Скажи, Сынок, а правду люди говорят, что ты на Курском бану менту горло выдрал?

– Не знаю, я не слышал. – Сынок пожал плечами.

– Правильно, – старик кивнул. – Врут, наверное. Ну а теперь так, есть у меня одно вакантное местечко. И два кандидата. Даже не знаю, кого из вас взять.

Сынок обернулся – в другом конце зала стоял Исмаил.

– Этот чурка тоже вроде ничего. Что посоветуешь? – спросил Константин Константинович Сынка.

Сынок пожал плечами:

– Его бери. Мне и так хорошо.

– Будет еще лучше, – пообещал старик. – Косой, Пряник, поработайте с ним!

Косой был высокий худой блондин лет тридцати, похожий на прибалта, а Прянику дали такую кличку, наверное, из-за формы тела. Это был маленький, плотно сбитый, не очень поворотливый рябой мужичок.

Косой начал бить первый. Быстро, хлестко, метко, со знанием дела. Удары наносил исключительно по голове и по ногам. Сынок попробовал обороняться, но получалось это довольно плохо. Каждый удар Косого попадал точно в цель. Сам же Сынок, как ни старался, никак не мог его достать. Косой очень ловко уворачивался от ударов.