Стая (СИ)

Когда урок закончился, Дима сразу же подошел к Кате и предложил выйти во двор, чтобы поговорить. С минуту девушка колебалась, предчувствуя, что ее вновь ждет оглушительный позор, однако все же поднялась со стула и вышла следом за Сенатором. На улице было довольно прохладно, но Катя словно не замечала резкий пронизывающий ветер, которым так славится Петербург. Они зашли за угол здания, где здешние обитатели обычно предпочитали курить, так как за деревьями воспитателям было сложнее их разглядеть.

Катя выжидающе смотрела на Диму. В течение всего урока девушка проклинала себя за необдуманный поступок. Будь у нее возможность все исправить, она бы никогда не повторила свою ошибку.

Когда парень захотел что-то сказать, Катя поспешно произнесла:

— Не говори ничего! Я не хочу, чтобы мы вообще вспоминали про это утро. Давай представим, что ничего не было. Давай скажем друг другу «привет!» и притворимся, что встретились только сейчас.

Катя нервно поправила прядь волос, которую ветер то и дело бросал ей на лицо, и вновь почувствовала, что хочет провалиться сквозь землю. В глазах Димы опять читалось непонимание.

— Я тебе… нравлюсь? — неуверенно спросил Лесков, словно не слыша сказанного. До этого момента он собирался довольно строго объяснить Кате, что между ними нет ничего кроме дружбы, и пускай она не придумывает себе всякую фигню. Но сейчас, глядя на нее, Дима почувствовал, что его решительность куда-то испаряется. Ему даже стало жалко эту девчонку.

— Давай ты не будешь задавать мне дурацкие вопросы, — ответила Катя, по-прежнему не решаясь посмотреть ему в глаза. — Просто вернемся в класс. Тут холодно, и скоро начнется урок. Дима, пожалуйста, давай ты забудешь о том, что я сделала. Я прошу тебя!

Несколько секунд Лесков задумчиво смотрел на свою взволнованную собеседницу, прикидывая, как правильнее поступить. Почему-то после того, как он задал свой вопрос, ему принципиально захотелось получить на него ответ. Дима видел, что Катя нервничает, но отпускать ее просто так не собирался.

После он будет спрашивать себя, зачем это сделал, но сейчас парень решительно шагнул к девушке и поцеловал ее. Было странно, неловко, но все-таки приятно. Теперь настала очередь Кати удивляться. Дима чувствовал ее сбившееся от волнения дыхание, после чего Катя, словно осмелев, обняла его за шею и ответила на поцелуй. Лесков отстранился первым, и его губы тронула улыбка. Он все еще был удивлен своим поступком, но не было ощущения того, что что-то сделано неправильно. Просто сделано и все.

Глава XIII

Прошло двенадцать минут с начала урока, когда Дима внезапно осознал, что совершенно не слушает учительницу. Людмила Константиновна напоминала ему выброшенного на берег карпа, который беззвучно раскрывает рот и периодически жестикулирует плавниками. Класс уменьшился до размеров одной парты, а количество учеников — до одной девушки, которая сейчас сидела подле него и что-то записывала в тетрадь.

Олег не стал задавать вопросов, когда Лесков вновь пересел к Кате. Ему было достаточно того, что странный договор с Цербером по-прежнему остается в силе. Сам Дима сейчас даже не вспоминал об обещанных прогулках. Он искоса посматривал на Катю, думая, насколько сильно теперь поменяется его жизнь. И поменяется ли вообще? Почему-то казалось, что как минимум сегодня все будут смотреть на него по-особенному, словно у него на лбу уже выгравирована надпись «поцеловался». Схожее ощущение бывает, когда выходишь из парикмахерской после новой стрижки, и тебе чудится, что все прохожие смотрят на тебя с особым вниманием. Хотя только ты один знаешь, насколько изменился.

Катя казалась спокойной. Она конспектировала урок, и по ее лицу совершенно нельзя было угадать, о чем она думает. Вот только она была взволнована не меньше своего парня. Мысль о том, что теперь у нее наконец появился близкий человек, кружила голову. После смерти родителей у Кати не осталось ничего своего: даже кровать, на которой она спала, и то принадлежала государству. А теперь у нее был Дима, которого можно по-настоящему любить. И, возможно, он станет первым человеком после родителей, который будет любить ее. Эти отношения нельзя сравнивать с дружбой со здешними девчонками. Катя никогда по-настоящему не открывалась ни перед Миланой, ни перед другими подругами. Им не хотелось рассказывать о своих радостях, потому что их улыбки получались натянутыми. И уж тем более не хотелось делиться чем-то плохим. Оставалось играть роль молчаливой куклы, которая тенью следует за своими подругами, не имея ни радостей, ни переживаний.

Они оба вздохнули с облегчением, когда урок подошел к концу. В данный момент собственная биография занимала их куда больше, чем биография Александра Твардовского. Кате пришлось ненадолго задержаться, чтобы спросить у учителя по поводу домашнего задания, и Дима предложил подождать ее снаружи.

Оказавшись в коридоре, Лесков приблизился к раскрытому окну, словно надеялся, что прохладный воздух несколько отрезвит его.