Стая Тамерлана

Минутой позже Мурад, взявший на себя обязанность по осуществлению тактического руководства, выглянул из флигеля и, убедившись, что на территории все в порядке, зашел проведать Юрия Мызина. Там уже был Ленька. Он хотел немедленно разделаться с ненавистным ему членом правительства, и Юрию не без труда удалось сдержать праведный гнев юноши.

— Мокро там, на улице, — обыденно сказал узбек.

При виде Сафарова у сидящего на диване Заседина отвисла челюсть. Он сразу узнал его.

— Ментам, тварь, продался! — сверкнул Аркадий Николаевич на Мызина налитыми тоской глаза-ми, и протянул руки Мураду. — На, вяжи, гнида.

Как ни странно, в его голосе прозвучало некоторое облегчение. Все-таки он верил, похоже, в родную, а также ближнезарубежную милицию.

— Ничего не могу поделать, клиент настаивает, — словно извиняясь перед кем-то, ответил Сафаров, защелкивая наручники. Ничего, что я у вас курточку позаимствовал? — осведомился он, кивнув на ветровку, обтягивающую его нестандартную фигуру, — а то сыро тут…

— Пользуйся…

— Во дворе нормально? — спросил его Юрий.

— Да, лучше не бывает. Ты пока с ним посиди, а мы за обстановкой присмотрим. Леня, пригласи в дом ребят, что в машине остались.

Первая часть тщательно продуманной операции завершилась полным успехом.

* * *

В том, что будет вторая, никто из заговорщиков не сомневался. И она не замедлила наступить.

— Юрик, гад, прекрати ломать комедию. Тебе все равно отсюда живым не уйти. Сейчас здесь все разнесут, — прошипел Заседин сразу после того, как их оставили одних.

И точно. На территорию ресторана въезжали четыре микроавтобуса во главе с потертой БМВушкой. Это был резервный батальон предусмотрительного Аркадия Николаевича. Он состоял из трех десятков воинов, облаченных в армейские бронежилеты и каски. Машины веером раскатились между зданием «Свечи» и флигелем. Урчание моторов взбодрило Заседина. Он кивнул в сторону окна и сказал:

— Все, Юрик. Поцарствовал и хватит. Это мои люди. Расстегни меня и отдай пистолет, иначе живым тебе не уйти.

— Рановато вы обрадовались. Давайте немного подождем, — ответил Мызин.

Среди наемников, жаждущих помочь плененному заказчику, было немало людей опытных и даже отпетых, или, по современной терминологии, отмороженных. Большинство прошло через горнило так называемых горячих точек. Они умели сражаться в разных условиях и знали в этом толк. Но в данной ситуации обстоятельства складывались не в их пользу.

Во-первых, слабость позиции группы поддержки заключалась в том, что они вынуждены были действовать сходу, без предварительной разведки. Во-вторых, им еще и откровенно не повезло. «Генералом» противной стороны был человек, опаленный жаркими ветрами последней четверти двадцатого века не меньше, чем все атакующие вместе взятые.

Крайняя справа машина взлетела на груде вскипевшей земли. Она грохнулась на бок, из открывшейся двери выползли только двое. По остальным прошелся вихрь огня из стрелкового оружия, заставивший нападавших залечь, вжимаясь в грязь — били из леса. Со второго этажа флигеля зарокотал ручной пулемет. Сложнее положения не придумаешь.

Засединский резерв сразу потерял нить боя. На открытой местности, не зная, где враги и что они собой представляют, обороняться почти невозможно. Прикрываясь беспорядочными выстрелами, часть людей попыталась укрыться в здании ресторана. Их отбросил своевременный взрыв мины.

И тогда морально неподготовленный к упорному сопротивлению запасный батальон Аркаши дрогнул и устремился в поспешное отступление. Поле сражения смогли покинуть только два перегруженных микроавтобуса. Никто не препятствовал бегству, и даже постреливали вслед больше для острастки, а не на поражение.

* * *

Ринг, некогда сооруженный на скорую руку по указанию Аркадия Николаевича Заседина, за короткое время своего существования почти не изменился. И «трибуны» остались на своих местах. Только огромный брезентовый зонтик, установленный над ними снес ветер, и он, напоминая выдубленную шкуру какого-то доисторического животного, валялся неподалеку, сморщенный и влажный.

Юрий Мызин шел в направлении одиозного сооружения, толкая в спину Заседина. Рядом шагали Мурад Сафаров и Ленька Гридин. Они все еще не понимали, для чего Мызин тащит куда-то пленного, эту часть плана он так и не открыл. Но подозревали в совершающемся перед ними действе проявление какого-то изощренного коварства. Потому не приставали с расспросами и терпели холодный душ, со-стоящий из мириад водяных иголочек.

Аркадий Николаевич ступал, тяжело отдуваясь. Щемило расшалившееся от всех недавних перипетий сердце. И было очень жалко себя. «Обскакала молодежь, — с горечью думал он, — уложила на лопатки. Эх, раньше надо было их кончать. Успокоился, потерял бдительность. И вот — оставили в полных дураках. Что еще Юрка задумал? Унизить как-нибудь хочет? Да, его взяла. А может, договоримся мы с ним? Почему нет? И не таких уламывал. Пообещаю ему все, все, что захочет. А потом… не совсем же я старик. Найдем ответные меры. Только бы сейчас выкрутиться. Дай мне Бог выкрутиться! Я целую церковь построю! Вот, ей-богу, постою!».