Стая воронов

Гримнир очнулся,
злобный, не видел
рядом он недруга,
хитрого змея;
Головою потряс,
власы растрепались,
когда обнаружил
Наинна сына.

Сияньем холодным
блестят глаза Нали:
алчет отмстить
за братьев убитых;
под древом он прятался,
сил набираясь,
зубами скрипел,
преисполненный яда.

Речи Нали:
«Внимай, Балегиров сын,
вот он я, Нали,
не немощный карлик;
лживы слова твои,
скоро узнаешь,
что и тебя они
плакать заставят».

Речи Гримнира:
«Храбр ты в тенях,
выродок Наинна,
Нали Древесный сучок!
Выйди на битву,
коль не страшишься,
тебе пропою
погребальную песнь!»

Бурею взвились
в яростной схватке,
словно два змея,
у Мидгарда врат;
Нотта убийца,
Гримнир злокозненный,
на семя Имира
направил свой меч.
В его рукояти
коварная злоба,
в острие лезвия
ужас врага;
Руны кровавые
сталь покрывают,
грань обвивает
резная змея.

В схватке сын Наинна
не был удачлив,
боя бежал
на дрожащих ногах;
Страшен и черен
стал сын Балегира,
на израненном стоя
жеребце Всеотца.

(Молвил Гримнир,
полный презрения:
«Почто убегаешь?
Тебе не мила стала
буря клинков?»)
Укрывшись во тьме,
ворожбу творит Нали;
взывает к теням
и жаркому пламени.
Летит его песнь
в гор Нисафьелля глубины,
Хель мертвого змея
грозит пробудить.

В трупном зловонии
змей лютый поднялся,
дрогнул Путь Ясеня
под весом проклятого;
Скрелинг суровый
костяного соперника
встретить готов
и себя испытать.

(Молвил и Нали,
возвращая обиду:
«Не кичишься, сородич,
в буре клинков
сам теперь захлебнулся?»)

Звоном железа
горя предвестник,
молот кузнечный,
ответил насмешнику;
Прочь ринулся Гримнир,
но не из страха:
судьба змею пасть
лишь при звуках Гьяллархорна.
Прочь по Пути
Балегира сын мчится,
плащ волчий вьется
за могучей спиной;
По гнома приказу
змей торопится следом,
Одина Суд
с собою ведя.

Звуки стихают, отступает тьма, и теперь ее окутывает зеленоватый свет – не прежние зловещие отблески бури, а мягкий солнечный свет, льющийся сквозь лиственный полог. Она открывает глаза и с опаской оглядывается по сторонам…