Стакан воды

Кандидат в бессмертные был, очевидно, энергичным человеком, что немедленно и с удовлетворением отметил про себя Гребешков. Он тут же попытался пристроиться к общему потоку, вливавшемуся в кабинет, но был немедленно извлечён из него стремительно рванувшейся ему наперерез секретаршей. Профессионально вежливо она объяснила Гребешкову, что управляющий занят срочным отчётом и никого не принимает.

— Но ведь люди же все время бегут в кабинет?! — удивился наивный Семен Семенович, показывая на поток сотрудников.

— Люди бегут при бумагах… — терпеливо пояснила секретарша.

— Хорошо, я тоже побегу при бумаге, — улыбнулся Гребешков. — Напишу себе бумагу и побегу при ней.

— Вы можете написать записку, — согласилась секретарша. — Если у вас срочное дело, я передам.

Гребешков сел и быстро написал на листе бумаги, вежливо предложенном ему секретаршей:

“Уважаемый товарищ Залыгин!

Прошу принять меня по очень срочному вопросу.

Гребешков”.

Секретарша, захватив бумагу, исчезла в кабинете и через десять минут, вернувшись в секретарскую, подала Гребешкову его записку, на полях которой Семен Семенович прочёл сделанную рукой начальства косую надпись:

„Общему отделу!

Срочно принять! Проявить чуткость, заботливость, внимание к живому человеку! В случае неясностей, задержек, медлительности прошу обращаться непосредственно ко мне!

Залыгин

Обрадованный приветливостью управляющего, Гребешков попросил секретаршу о повторной любезности и быстро сделал к своей записке коротенькую приписку:

„Уваж. тов. Залыг.!

Вы угадали: я должен обратиться именно непосредственно к вам. У меня очень простой вопрос, но он требует оперативного решения.

Греб."

Секретарша понесла записку в кабинет.

Семен Семенович уже причёсывал свой седой хохолок, намереваясь войти к начальству в достойном виде, когда вернувшаяся секретарша вместо приглашения протянула ему его записку, в которой слово «оперативного» было два раза подчёркнуто синим карандашом, и этим же карандашом на полях была нанесена новая заботливая резолюция:

„Оперативному отделу!

Вне всякой очереди!! Подработать вопрос и немедленно доложить лично мне!! Прояв. чутк., забот., вним. к жив. ч-ку!! Т-ща Греб-ова прошу при любых недоразумениях прямо ко мне!

Залыг."

Семен Семенович, растроганный новым проявлением внимания со стороны управляющего и его повторным приглашением «прямо ко мне», направился было к входу в кабинет, но секретарша снова перехватила его в дверях и, оттесняя вглубь предбанника, терпеливо объяснила, что упомянутых начальством «любых недоразумений» ещё не произошло и поэтому она пока не вправе пропустить его к своему занятому управляющему. Впрочем, на все письма трудящихся начальник её аккуратно отвечает, поэтому Гребешков может ещё раз ему написать.

И Семен Семенович, с трудом найдя свободное место на исписанной бумаге, приписал несколько слов, с тем чтобы заинтересовать управляющего таинственным делом, по которому он пришёл, и таким образом уж наверняка добиться приёма.

„Ув. т. Зал.!

Прошу вас, не теряя ни минуты, принять меня по вопросу о некоей жидкости, имеющей большую ценность, которую, возможно, именно вы выпили в нашем комбинате вчера в два часа дня.

Это очень важно!

Когда секретарша вынесла ему бумагу обратно, резолюцию, нанесённую на этот раз красным карандашом и, как всегда, исчерпывающую и подробную, Гребешков обнаружил на обороте записки:

Бух.!!!

Совместно с финансовым отделом!!!

Разобраться!! Если нужно, немедленно оплатить выпитую жидкость согласно существующим расценкам! Стоимость удержать из моей зарплаты…

Пр. чут., заб., ен. к жив. ч-у!

Предупреждаю, что малейшее проявление волокиты и канцелярского бездушия к товарищу Гребешкову, как и к любому другому посетителю, повлечёт за собой самые строгие меры взыскания в отношении виновных.

Р. S. Если что — прямо ко мне!"

— Не надо отчаиваться… — мягко улыбнулась приунывшему Гребешкову многоопытная секретарша. — К вам же проявляют чуткость! Не надо отчаиваться, а надо идти на приём к первому заму.

— Но ведь жидкость-то выпил сам Залыгин, а не первый зам! — всплеснул руками Семен Семенович.

— Понимаете, так принято… — снова улыбнулась секретарша наивности посетителя. — Изложите своё дело заму, а уж он, поняв, что ему с вами делать нечего, сам устроит вас к кому нужно…

И Гребешков, не успев даже удивиться тому, что такая простая идея не пришла ему в голову, уже сидел в кабинете с двумя телефонами и, несколько сбиваясь от волнения, докладывал вежливо слушавшему первому заму суть дела.

— Так вы говорите — вчера? — мягко переспросил заместитель.