Стакан воды, или Причины и следствия

Болингброк. О, я не мог этого сделать скорее… Для того чтобы поправить мое состояние, меня женили на очаровательной женщине… Но жизнь с ней была невозможна… Миллион приданого и столько же недостатков и капризов… Я возвращаю приданое и снова выигрываю: моя жена блистала при дворе, она принадлежала к партии Мальборо, она была вигом… вы понимаете, что я должен был сделаться тори.[8] Я очутился в оппозиции: ей я обязан своим счастьем. Потому что с этого дня проснулось мое призвание, дала себя знать тяга к политике. Моя страстная душа, доселе пребывавшая в состоянии покоя, очутилась в своей среде! В атмосфере политических страстей, бурных заседаний палаты общин я дышу полной грудью, чувствую себя, как английский матрос в море, я здесь у себя, в своей стихии, здесь мои владения… Движение – счастье… покой – несчастье. Во времена моей праздной молодости, и особенно в период семейной жизни, мне раз двадцать приходила мысль покончить с собой.

Мешем. Возможно ли?

Болингброк. Да… в те дни, когда мне случалось сопровождать жену на бал. Но теперь я хочу жить! Было бы жаль отправиться на тот свет. К тому же у меня не хватит для этого времени: не остается ни одной свободной минуты для себя… Член палаты общин, известный журналист… я утром говорю с трибуны, а вечером пищу. Пускай торжествует министерство вигов, пускай оно властвует над Англией и Европой, я не прекращаю борьбы. Я один, со мной всего несколько друзей… но побежденные часто не дают спать победителям. Лорд Мальборо, стоя во главе своей армии, трепещет при одной мысли о речи Генри Сент-Джона или о статье нашей газеты «Экзаминейтер».[9] С ним – принц Евгений, Голландия и пятитысячная армия[10]… Со мною – Свифт,[11] Прайор[12] и Эттербюри.[13] У него – шпага, у нас – печать! Посмотрим еще, на чьей стороне будет победа… Знаменитый и алчный маршал хочет войны, которая опустошает государственную казну и наполняет его карманы… Я хочу мира и развития промышленности. Это лучше любого завоевания обеспечит процветание Англии! Вот что нужно заставить понять королеву, парламент, страну!

Mешем. Это не так просто.

Болингброк. Еще бы!.. Грубая сила и лавры, завоеванные пушечной канонадой, оглушают толпу, ей и в голову не приходит мысль о том, что знаменитый генерал может быть дураком, тираном или жуликом. А ведь лорд Мальборо именно таков. Я это докажу, я покажу, как он запускает украдкой свою победоносную руку в государственную казну.

Mешем. Вы этого не сделаете!

Болингброк. Уже сделал, написал и подписал. Статья готова… она появится сегодня утром… я повторю ее завтра, послезавтра, буду повторять ежедневно. Есть один голос, который будет в конце концов услышан, он звучит громче труб и барабанов… это голос истины!.. Но простите… я, кажется, вообразил себя в парламенте и заставил вас выслушать целую лекцию о политике – вас, мой милый друг, у которого в голове совсем другие мечты… мечты о богатстве и любви.

Mешем. Кто вам сказал?

Болингброк. Вы сами. Вы молчаливы наяву, но болтливы во сне… Предупреждаю!..

Mешем. Неужели!

Болингброк. Сейчас, сквозь сон, вы поздравляли себя с каким-то счастьем и богатством. О, вы можете без всяких опасений назвать мне знатную даму, которой так обязаны…

Мешем. Я?…

Болингброк. Если это только не моя жена… ее вы можете не называть… я пойму и оценю вашу деликатность.

Мешем. Вы ошибаетесь, тут нет никакой знатной дамы. Правда… должен признаться… у меня появился тайный покровитель… я не знаю даже его имени… должно быть, какой-нибудь друг моего отца… может быть, вы?

Болингброк. Нет.

Мешем. Между тем я только вас и мог подозревать… Бедный сирота, сын храброго дворянина, павшего на поле брани, я решил похлопотать о должности при дворе королевы. Трудность заключалась в том, чтобы дойти до ее величества и подать ей свое прошение. И однажды, в день открытия парламента, я смело прорвался сквозь толпу, окружавшую ее карету. Я почти достиг ее, когда какой-то знатный господин, которого я толкнул, обернулся и, полагая, что он имеет дело со школьником, дал мне щелчок по носу.

Болингброк. Неужели!

Мешем. Да, сэр… Я как сейчас вижу его нахальную, насмешливую физиономию… О, я запомнил ее и узнаю среди тысячи, если когда-нибудь встречу! Но в тот момент толпа разделила нас и бросила меня к карете королевы. Я подал ей свое прошение и пятнадцать дней напрасно ждал ответа! Наконец я получаю приглашение на аудиенцию к ее величеству… Я, конечно, поспешил отправиться во дворец, одевшись в самое лучшее свое платье, но, понятно, пешком… по очень простой причине… И вот, почти у самой цели, в двух шагах от Сент-Джемского дворца, как раз напротив балкона, на котором сидели придворные дамы, меня обогнал экипаж и обдал грязью с головы до ног… Меня и мой единственный атласный камзол!.. И в довершение всего за дверцами кареты я увидел того же самого нахала… щелкуна… и он опять смеялся!.. Взбешенный, я бросился за ним, но карета исчезла, и я вернулся в полном отчаянии в свое убогое жилье… Прощай, аудиенция…

Болингброк. И карьера!