Стакан

– Жители Виргинии и других городов! – крикнул Полулунок. – Я сам пришел из таких дальних мест, что вы о них даже не слыхали. Но и в моем родном городе у людей есть стаканы на головах и полки на стенах. И нередко бывает, что люди стукаются стаканами о полки. Есть ли среди вас хоть одна женщина или один мужчина, чей стакан ни разу не задевал ветку дерева, спинку кровати или дверцу шкафа?

– Смерть бабе! Очищение! ДААА!!! – взревела толпа.

– Нельзя убивать человека за то, в чем он не виновен! – перекрикивая толпу, продолжил Полулунок. – Селия не сама поставила свой стакан на свою голову, не сама построила дом и не сама приколотила к его стене полку! Она заслуживает сочувствия и заботы, а не разбитого черепа!

– Убить ее! Во имя отца нашего! ДААА!!!

– Я вижу, юноша, что слова твои идут от самой твоей души, – Мергатройд положила тяжелую руку на плечо Халфмуна.

– Спасибо! Я рад, что вы…

– А теперь посторонись, и позволь мне свершить обряд очищения, – не дав Полулунку договорить, Мергатройд отпихнула его в сторону и подняла молот над головой дрожащей, плачущей и бормочущей что-то невнятное Селии.

– Стойте! – завопил Халфмун и, выпучив глаза, указал трясущейся рукой в гущу толпы. – Смотрите! Грешник среди вас! Вон там! Да разуйте вы глаза, не дайте ему уйти! Держите грешника! Видите? Вот он – озирается!

– ХВАТАЙ ГРЕШНИКА!!! – взвыла толпа. Все принялись озираться и колотить озирающихся.

– Тебе не уйти, жалкая ошибка Создателя – отца нашего! – рявкнула Мергатройд и, сметая всех на своем пути, ринулась в толпу.

Среди жителей Виргинии завязалась нешуточная драка. В котле человеческих голов, рук и ног смерчем прохаживалась Мергатройд, чей молот возносился и опускался то тут, то там. В это время Полулунок срезал со столба веревки, удерживающие Селию.

– Скорее, бежим отсюда, – сказал он девушке.

– Куда бежим? – спросила Селия, растерянно хлопая глазами.

– Тебе не все равно?

– Да, но мои платья остались в… – закончить предложение девушка не успела, потому что Халфмун схватил ее и закинул на свои плечи.

Сбежав с площади по улице, на которой было меньше всего людей, Полулунок помчался вперед. Несмотря на стройное тело, Селия оказалась весьма увесистой, поэтому бежать было довольно тяжело.

– Ты сама ногами шевелить можешь? – задыхаясь, спросил Халфмун.

– Конечно, могу, – девушка поболтала ногами в воздухе. – У меня отличные ноги.

Не успел Халфмун сбросить Селию с плеч и посоветовать ей воспользоваться ногами для дела, как на их пути возникли зеленокожий Трехручка и Силагон, прижимающие к груди охапки тряпья. Трехручка и Бальтазар пятились, а на них наступала свирепого вида крутобокая женщина, вооруженная копьем.

– Я ничего не брал вашенского. Это все мое с рождения, – верещал Трехручка.

– Смею сообщить, что этот господин лукавит. Он украл ваши вещи, как и мои. Но, безусловно, истинной жертвой являюсь в первую очередь я, – бормотал Бальтазар.

– С дороги! – рявкнул Халфмун и с размаху заехал ногой болтающейся на его шее Селии в челюсть воинственной женщины.

– Уф, наконец-то спасение, – выдохнул Силагон.

– Прекрасненько. Успеем прихватить еще что-нибудь ценное, – обрадовался Трехручка. Но гул голосов, орущих «ДЕРЖИ ЗЕЛЕНОГО ГРЕШНИКА» стер улыбку с его лица и заставил обратиться в бегство, бросив добычу.

Крича, спотыкаясь и падая, жители Виргинии лавиной мчались за Трехручкой, Силагоном, Халфмуном и размахивающей ногами Селией.

– Одумайтесь, люди! – не сбавляя скорости, крикнул Полулунок через плечо и Селию. – Молот Мергатройд не настоящий! Она дурачит вас! Им и куриного яйца не разбить!

«Я знал это», «Грешница», «Покарать бабу Мергатройд», «Смерть дурехе» – сотней голосов возопила толпа и, сменив направление, потекла обратно к центру Виргинии. А Полулулунок, Силагон и Трехручка продолжали бег до тех пор, пока Виргиния не осталась далеко позади.

– Смотрю, отец ваш суровый мужик, – сказал Халфмун, опустив Селию на землю.

– Сам ты мужик, – фыркнула девушка. – Мой папа главный полочник Виргинии.

– Мы ее съедим, или как? А то я что-то проголодался от этой ядерной гонки, – Трехручка облизнулся, глядя на Селию.

– Нет-нет-нет, – Бальтазар замотал головой. – Я решительно против употребления в пищу грешниц. Помнится, таким образом и самому грех подцепить, как раз плюнуть.

– Завалите хлеборезки. Это не грешница, а Селия. И она идет с нами, – сказал Полулунок. – Не для того я ее спасал, чтобы вы тут чушь бобровую несли.

– А для чего? – хором спросили Бальтазар, Трехручка и Селия.

– Жениться на ней буду, – пошутил Халфмун.

– Прекрасно. Я готов благословить сей чудный союз и произнести восторженную, поучительную и премудрую речь на вашей свадьбе, – благостно улыбаясь, заявил Силагон.

– Никогда не понимал, зачем люди женятся, – проворчал Трехручка. – Поэтому от меня свадебных подарков не ждите.

– Да вы с ума все посходили что ли? – взвился Халфмун.

– Я подумаю, – сказала Селия. – Выходить замуж за чужестранца – это полное безумие, но… И без стакана на голове свадьба будет не настоящей, но… Да, я подумаю. Только где мне взять стакан?