Стакан

Со стариком Кростом Гудрун, конечно, повезло, но что будет, когда его не станет? Сможет ли она делать то, что делала – собирать хворост и искать смайс, но уже без наставлений отца? Или Гудрун бросит одинокую хижину и придет в Мускуландию, где ей наверняка будут рады многие мужчины? В какую сторону повернет она свою жизнь, когда ее счастье уже не будет возникать под диктовку родителя? Сумеет ли сохранить счастье, найти новое или скатится к несчастному существованию, не умея принимать решения и отвечать за свой выбор? Надеюсь, старик Крост проживет еще долго, а Гудрун… да, пусть она будет просто счастлива, в чем бы ни было ее счастье. Я же сделаю так, чтобы над ней и всеми людьми в мире не висела угроза гибели от стали и огня среднегорцев или жизни в рабстве Объединенной Конфедерации. В этом и есть мое предназначение и счастье. Или нет?

Что, если для меня важнее продолжать двигаться, чем дойти до конца? Пока я переставляю ноги, мне нет нужды беспокоиться ни о чем, кроме как о том, чтобы за одним шагом следовал второй, за вторым – третий, за ним четвертый и так далее. Если бы я остановился, и голову мою не туманил смайс, какие чудовища набросились бы на меня из мрака бездействия? Тут и гадать нечего. Это были бы призраки той жизни, от которой я сбежал…

Сбежал? Да-да, Халфмун, именно сбежал. Не ври себе. Когда ты ушел из Бобровой Заводи, у тебя не было никакого высокого предназначения или благородной цели. Мальчишеская глупость, самоуверенность, злость и жестокость – этого добра было хоть отбавляй. Ты действительно полагал, что если изменить стакан, то вселенная сразу заиграет красками, а жизнь превратится в мед? Именно так ты и думал, несчастный дурак. Как дикий волчонок ты кусал любую руку, которая пыталась тебя накормить и погладить. Чем ты отплатил отцу и матери за их терпение, любовь и заботу? Черной неблагодарностью и предательством. Да-да, отдать их всех на растерзание диким среднегорцам – это худшее из предательств. Ты наплевал на все, что папа и мама тебе говорили, на все те простые мысли, которыми они делились с тобой. Верил, что в твоих кулаках сила, но был не сильнее щенка-сосунка. Считал, что только ты видишь вещи такими, какие они есть, но был слеп на оба глаза. Думал, что один ты понимаешь, что к чему, но не обладал и подобием мозга. Хорошо же тебе помогли твои мозги, когда ты распинался перед владыкой Закхардом.

А Уния Небосклон, помнишь ее? Она любила тебя таким, каким ты был – глупым, злобным, самовлюбленным, высокомерным, с уродливым стаканом на тупой голове. Любила, дружок, даже не пытайся отрицать это. А ты, балбес, собственными руками вырвал бы сердце, чтобы преподнести его Селии, пожелай она того. Что особенного ты вообще нашел в этой надменной людоедке? Возомнил, что это невероятно романтично – спасти девушку, пройти с ней рука об руку через огонь и воду, а потом взять в жены, как заслуженный боевой трофей? Ты предал Унию и ее любовь, вот что.

Такие дела, парень. Ты испортил все, что только мог. Что ты будешь делать с осознанием этого? Не пора ли и тебе поверить в Создателя, чтобы свалить все свои преступления на его неисповедимый план? Или, быть может, тебе стоит откопать побольше смайса, сожрать его столько, чтобы из ушей полезло? Ты же знаешь, как хорошо смайс убивает боль и воспоминания. А ты ведь еще даже не пытался вообразить, как жили твои мама и папа после твоего побега, и живы ли они сейчас, в эту самую минуту. Еще не успел подумать, что стало с Унией, и полюбила ли она кого-нибудь вместо тебя. И есть ли у нее и твоих родителей шанс выжить, когда черные всадники ворвутся в Бобровую Заводь?

Что будет, когда у тебя не останется отговорок, чтобы продолжать прятаться от этих мыслей? Что ты выберешь? У тебя ведь столько возможностей, мальчик. Весь мир лежит перед тобой. Отправляйся в какой-нибудь город, освобожденный от Объединенной Конфедерации, расскажи тамошним жителям, что свободой они обязаны тебе. Станешь для них героем, будешь купаться в лучах славы и почета. Ой, проблемка. Никто не поверит, что один человечек победил тысячеглавого вооруженного монстра, даже не испачкав при этом ручек. А если избавишь землю от чумы среднегорцев, то что? Кто-то скажет «спасибо» за спасение от чего-то, чего никогда не видел и о существовании чего даже не подозревал? Или кому-то взбредет в голову благодарить виновника этого торжества, из-за чьего болтливого языка к нему в дом пришли незваные гости и уничтожили всю семью? Едва ли, дружочек. Хочешь, найди Приходку и утешайся дружбой, братской любовью и булочками до конца своих дней. Или вернись в Виноградную Долину и до глаз залейся вином, чтобы пьяным утонуть в речке, не приходя в сознание. Хотя, к чему мелочиться? Приди в Иероманополь и признайся в ереси, хуле на Создателя и всех детей Его. Тогда смерть твоя будет, как праздник, – на главной площади при стечении толпы праведных горожан.