Сталь

Шёл только второй месяц, как я не видела на своём горизонте силуэта Гарднера Шнайдера, из-за чего я начала чувствовать себя победившей в этой войне, которую я по-глупости когда-то перепутала с отношениями. Я лишь недавно, последние девять месяцев своей жизни, лишившись официальной работы и токсичных отношений с парнем, с головой уйдя в наполовину нищенское, но на сто процентов настоящее путешествие по этому свету, наконец начала чувствовать себя по-настоящему свободной. И вдруг… Стоя перед шлагбаумом, отделяющим меня от границы государства, со стороны которого в мою сторону стремительно надвигается толпа заражённых неизвестным вирусом людей и в котором всё ещё живут мои родители, место ощущения полной свободы в моей груди заняло новое, прежде не испытываемое мной чувство. Чувство абсолютной, безжалостно страшной незащищённости.

Глава 15

Надвигающаяся со стороны шведской границы толпа была ещё достаточно далеко. Достаточно для того, чтобы принять скорее осознанное, нежели импульсивное решение.

– Теона, что ты делаешь? – Тристан заранее схватился за потолочную ручку, явно предугадывая ход моих дальнейших действий. Военный уже едва не отрывал мою дверную ручку, агрессивной нецензурной бранью требуя от меня немедленно открыть ему дверь. – Теона… – Тристан уже всем телом вжимался в своё сиденье. – Теона!

– Спиро, Клэр, закрывайте глаза!!! – выпалила я и, нажав на кнопку закрытия боковых зеркал, резко вжала педаль газа в пол до упора.

Да, всё-таки это было осознанное решение. Я отчётливо понимала, что прямо передо мной обезумевшая толпа зараженных людей, но больше всего меня пугала та автомобильная пробка, которая была за моей спиной. Сунуться назад я, конечно, могла, но подобное действие можно смело приравнять к суициду – мы бы неминуемо застряли где-то между запаниковавшими автомобилистами. Оставалось только бросаться вперёд – этот вариант, по крайней мере, не был столь категоричен в вероятности гибели. По крайней мере, мне так казалось.

Военный, ломящийся в салон нашей машины, едва устоял на ногах из-за моего резкого старта, и в следующую секунду шлагбаум, перекрывавший нам путь, с треском сломался о наш капот. Кажется, осознание того, что назад теперь я точно не поверну, пришло ко мне именно в этот момент – момент громкого треска шлагбаума. Где бы я после этого ни оказалась, похоже, теперь я буду двигаться только вперёд. Даже если это будет угрожать мне смертью.

Я почти сразу свернула на ближайшую к нам, левую обочину. Потому что отчётливо понимала, что в эти страшные секунды, которые по своей длительности будут походить на вечность, я поставлю всех нас под перекрёстный огонь.

Один-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять-одиннадцать…

Первые выстрелы военных прозвучали спустя одиннадцать секунд после того, как я сломала шлагбаум. В своей жизни я ещё ни на что так не надеялась, как, тараня этот треклятый шлагбаум, надеялась на то, что стрелять военные будут не по нам. Потому что прицельный огонь по нам, как по движущейся мишени, значил бы для нас стопроцентное погибание в течение следующих двух-пяти минут.

Они стреляли не по нам.

Они стреляли не по нам! Не по нам!!!

В толпе заражённых людей, не останавливающейся ни на секунду, начали происходить падения – военные стреляли на поражение, но уже сейчас, в самом начале, для меня было совершенно очевидным то, что они не смогут отстрелить и половину из этой массивной толпы прежде, чем она доберётся до норвежской границы. Военные проиграли ещё до того, как взяли в руки оружие. Граница пала.

Я с самого начала держалась обочины, чтобы не попасть под пули и чтобы не таранить собой центр толпы. За сто метров до въезда в толпу я поняла, что столкновения лоб в лоб не избежать – зараженные начали реагировать на нашу машину ещё до того, как я посадила на капот первого из них.

Въехав в толпу, машина завиляла.

– Теона, справа! Справа!!!

– Вижу!!!

Я и так взялась максимально левее: ещё метр и мы в кювете. Правда заключалась в том, что я ничего не могла поделать с тем, что справа на наш капот налетел огромный чернокожий амбал, ростом под два метра и весом не меньше трехсот фунтов.

Перед тем как въехать в толпу я и так сбавила скорость, чтобы не вылететь в кювет или не перевернуться, но даже эта предосторожность теперь не помогала: машина завиляла сначала из-за амбала, мёртвой хваткой вцепившегося в капот, а затем и из-за резко сгустившейся толпы. Казалось, что наша машина стала для них чем-то наподобие манка – они словно не могли на неё не реагировать.