Сталь

“Я хотела раздобыть оружие”, – мгновенно пронеслось в моей голове, но я сразу же поняла, что даже без мысли об оружии всё равно пришла бы на помощь. Потому что всего пару часов назад едва сама не была изнасилована. Но не подвергнись я той же опасности, что и эта девушка, дерзнула бы я вступиться за неё?.. Мне хотелось бы думать, что да, вступилась бы, что меня не остановили бы стоящие за моей спиной жизни моих детей… Не знаю.

– И что? – попыталась остаться равнодушной я.

– Если это всё-таки не конец света и всё закончится хорошо, когда у меня появится собака, я назову её в твою честь.

– А если у тебя будет кабель?

– Всё равно, – настаивал парнишка.

– Теона, парень. Твоего кабеля будут звать Теона.

– Хорошее имя, – просиял парень.

– Дай свой телефон.

Взяв телефон мальчишки в руки, я заметила, как сильно они у меня трясутся от напряжения. Я слишком задерживалась вне укрытия из-за этих чужих детей, слишком…

В электронном блокноте мальчика я записала координаты, полученные от Беорегарда.

– Кантон Ури в Швейцарии. Выучи наизусть эти координаты, – я поднесла экран телефона прямо к лицу парня. – Если у бабушки с дедушкой окажется небезопасно – езжайте сюда.

Глава 29

– Ты отдала им электрошокер? – Тристан явно не верил в только что проделанные мной действия. Вернее в то, что я способна на подобную глупость.

– У тебя ведь есть отцовский пистолет, – напомнила я. – Доставай.

– И что я при помощи его сделаю с этим недоумком? – со злостью полез в свой рюкзак парень. – Не пристрелю же!

Вот, а это уже хорошо. Ещё два часа назад он не сдерживал себя в своём гневе, высказывая желание добить никчёмного мерзавца, а теперь уже говорит о том, что не сможет его пристрелить. Да здравствует гуманность.

– В случае чего просто прострелишь ему ногу, – спокойно выдохнула я.

Прежде чем вернуться в машину, я выдала спасённой компании подростков последнее указание – скрутить номера с их автомобиля – и, при помощи обычных ключей, скрутила номера с нашей машины. Вся моя надежда была в том, что этого всё-таки хватит, чтобы съехать с парома незамеченными. И ещё я уповала на наше изменчивое, крайне капризное везение.

Оставшиеся считанные минуты до причаливания к берегу я выстукивала пальцами по рулю, не сводя взгляда с автомобиля, стоявшего в соседнем ряду впереди нас. Там сейчас прятались чьи-то дети. Кем были их родители? Где их родители? Что с ними произошло?

Паром причалил. Сначала был характерный стук, потом загорелись зелёные лампочки на потолке. На верхнюю палубу стали подниматься люди, чтобы занять свои машины. Сердце запрыгало в груди. Я начала следить за соседними машинами, умоляя неведомые силы, чтобы все они оказались заняты неизвестными мне личностями, чтобы то, что машина Вшивого и Крипа стояли в непосредственной близости друг от друга, было лишь случайностью, а не знаком того, что все соседствующие с нами машины принадлежат людям из одной компании.

Переживать пришлось долго. Сначала справа от нас в машину сели трое пенсионеров, затем машину позади них заняла пара средних лет с собакой, автомобиль слева оккупировали какие-то панк-рокеры. Спустя десять минут после объявления о причале рядом с нами не осталось ни одной пустующей машины. Замечательно. Значит, это соседство всё-таки оказалось делом случая…

Неожиданно я увидела среди расходящейся по машинам толпы знакомое лицо. Сначала я даже не поняла, кто это, но потом в моей памяти вдруг всплыли слова отца о том, что сын наших соседей Эдмунда и Мэри работает на паромной переправе в Корсере. Это был тот самый Невилл, который ходил со мной в одну школу. Сын того человека, который напал на мою мать и растерзал её… Стоило ли сказать ему, что его отца больше нет? Не знаю. Вдруг он попытается его отыскать, поедет в Хеслехольм, потеряет кучу драгоценного времени, может быть даже будет ранен… Я отвела взгляд в сторону от знакомого лица. От лица, так похожего на то, что погубило мою мать. Я могла бы ему сказать хоть что-нибудь, но сослалась на то, что он находится не так уж и близко, а покидать машину небезопасно, и на то, что парень всё-таки только что переправился в противоположную от Хеслехольма сторону, так что, возможно, он уже понимает, что произошло с его отцом. Это не моё дело. Да, совершенно не моё. Всех мне не спасти, всех не предупредить, а если я начну касаться тех, кого могла бы предупредить или спасти, не факт, что это поможет тем, кого я действительно пытаюсь обезопасить: речь не обо мне – речь о детях, в эту секунду беспокойно дышащих мне прямо в спину.

Мы простояли без единого движения около пятнадцати минут после того, как паром пристал к берегу. Каждая минута капала на меня раскалённым свинцом страха перед тем, что меня могут в любую минуту раскрыть. Вдруг Вшивый делил эту машину с каким-нибудь другом или родственником? Вдруг кто-то случайно посмотрит в нашу сторону и всё поймёт, поднимет шум… Они просто вытащат нас из машины и расстреляют прямо здесь, у стены…