Сталь и огонь

— Еще интересней. Ты их слышишь?

— Иногда. Последнее время, все чаще.

— Вот как? А знаете, что означает слово Ания? Ания — это жизнь. Это та Богиня, что мы ее называем Светлой матерью. Мать нашего мира. Видно, Мир решил, что твои дети могут изменить что-то в жизни наших народов. Не может это быть просто совпадением.

— Я боюсь за своих детей.

— Не бойся. Мы рядом. Все это закономерно. Наступает эра больших изменений. И это к лучшему. Твои дети и ты важны для мира.

Ирмина часто разговаривала со своими детками. А еще чаще она им пела. Она любила петь и знала много песен. Раньше она это делала на радость родителей и жителей замка. А сейчас она пела для своих еще нерожденных деток. И получала отклик — нежное касание, как будто порханье крылышек в животе. Они ее слышали. Ее любимые дети: Элания и Элион. Теперь у них были имена.

Глава 48

Ирмина много думала о том, что случилось в ее жизни. Она пыталась понять, почему именно с ней это произошло. Но не находила ответа. Точку в ее размышлениях поставил Таис.

— Дочка, ты у нас сильная. Ты справишься. Да, мы хотели бы для тебя другой судьбы. Но случилось так, как случилось. Теперь просто надо принять то, что дарит тебе судьба. Ты будешь счастлива. У тебя скоро родятся детки. Поверь, большего счастье, чем рождение ребенка, я в жизни не испытывал. А у тебя их будет двое. Не пугай их своими сомнениями. Они же все чувствуют. Пусть знают, что ты их любишь и ждешь. И мы тоже. И ты тоже наш ребенок, мы тебя любим. Помни об этом. А все остальное второстепенно. Судьба не дает никому больше испытаний, чем он может выдержать. И когда стоишь перед выбором принятия решения, то помни о тех, кого любишь ты и кто любит тебя.

Он обнял Ирмину и, как маленькую, погладил по голове.

И Ирмина приняла для себя решение — у нее есть родители, которые всегда ее любили. И она будет так же любить своих детей. И сделает все, чтобы они были счастливы.

Ельгана последние дни всегда была рядом.

— Я чувствую, что твои детки уже рядом. Они говорят так громко, что даже я их слышу. А ты слышишь?

— Я их слышу уже давно. Только не всегда понимаю, о чем они говорят.

— Это нормально. Когда они родятся, то ты будешь их понимать даже без слов. А сейчас они учатся через тебя общаться с Миром. Сильные драконята.

— Драконята? Не маги?

— Драконята. Очень похожи на своего отца. А волосы почти как у тебя. Рыжики.

— Я очень волнуюсь. А они, видимо, тоже. Очень подвижные сейчас.

— Скоро. Очень скоро. А ты не волнуйся. Я помогу. И Эрна рядом. И Эльрон. Ты с ними говори. Или пой.

И Ирмина пела. Ее голос не утратил своего волшебства. Ее песни слушали все, как это было до войны, в отцовском замке. И дети успокаивались. Они не переставали двигаться, как будто хотели показать, что они все слышат. Но волнение, которое чувствовала Ирмина, проходило. И она сама, и дети в ее животе, который уже стал очень большим, успокаивались.

Появились ее дети в этом Мире вместе с солнышком. Как только первый лучик показался над горизонтом, раздался первый крик Элиона. А через несколько минут и Элания порадовала всех звонким голосом.

Ирмине было трудно, но Ельгана была рядом. Она выставила щит и драконята не навредили своей маме и себе. Оказывается, что во время рождения, драконята выбрасывают большое количество драконьей магии. А защитить от нее может только другой дракон. Ирмина была на половину дракон и имела силу дракона, но полностью защитить себя не смогла бы. Тем более, при рождении двух драконят.

Они справились. И теперь ее сын и дочь тихонечко посапывали рядом. Уснули после того, как мама покормила их.

Но сама Ирмина не могла оторвать взгляда от этого чуда. Ельгана уговаривала уставшую молодую мамочку поспать, но та не сдавалась. Она смотрела на своих детей так, будто боялась, что они исчезнут. Пока не вмешалась Эрна.

— Дочка, отдохни. Тебе нужно набраться сил. А я буду рядом. И никуда не уйду пока вы спите. Когда наши солнышка проснутся, я тебя разбужу.

И Ирмина уснула. И снился ей Аркандар. Он летел над большим волшебным лесом и звал ее, Ирмину. И сколько тоски и отчаянья было в его голосе, что Ирмина чувствовала ее как свою.

Да. Аркандар в это время, действительно, был в небе. Он почувствовал и боль Ирмины и рождения своих детей. Как же он хотел быть рядом. Но он не понимал, где они. Он ощущал эмоции Ирмины и своих детей, но не мог определить куда ему лететь, чтобы попасть к ним. Он отчаянно рвался вперед. Летел и звал ее, свою Ирмину. Но она молчала.

Солвегер еле успевал за ним. Но понимал все, что сейчас чувствовал Аркандар и не мешал. Сейчас он ничем не мог помочь своему ученику. Солвегер просто старался не сбиться с намеченного маршрута. Совсем немного оставалось до той пещеры, где они могут встретить Райлину.

Та ли это Райлина? Солвегер сомневался. Его Райлины давно нет в этом Мире. И он чувствовал себя виноватым.

Солвегер долго наблюдал за Аркандаром и видел в нем себя. Такой же самоуверенный и упрямый, сосредоточенный на своих чувствах и эмоциях. А это было неправильно.