Сталь и пепел. На острие меча

Промышленный район Торреона напичкан заводскими корпусами и ангарами крупнейших транснациональных корпораций, наладивших в Мексике лицензионное производство. Именно здесь, рядом с корпусами заводов Motorola и LG, находилась небольшая фабрика по производству пластиковой тары. Под этой фабрикой и находился запасной командный пункт генерала Марьентоса. Находящиеся рядом гиганты давали мощнейшую сигнатуру, радио- и тепловую, мешающую обнаружению и идентификации работающего узла связи. Ни воздушной, ни космической, ни электронной разведке США пока не удавалось найти ЗКП. Да никто его здесь и не искал. Искали в окрестностях Мехико…

— Хитрец наш мексиканец. Здорово придумал, — довольно усмехнувшись, сказал водитель, проезжая мимо очередного поста полиции, дежурившей здесь на каждом углу.

Машина свернула в переулок между бетонными корпусами и въехала на небольшую асфальтированную площадку перед фабрикой. В тени навеса над транспортной эстакадой, буравя машину взглядами, стояли несколько парней, одетых в форму охранников, но с офицерской выправкой и отсутствием жировых складок на боках и подбородках. Личная охрана Марьентоса, лучшие из лучших. Где-то поблизости сидят снайперы и еще не меньше сотни отборных бойцов GAFE.

Мужчин, прибывших на вишневом пикапе, звали Леонид Коротков и Максим Таран. Капитан третьего ранга Коротков и капитан Таран, если точнее.

Таран, несмотря на боевую фамилию, работал аналитиком во втором управлении ГРУ и ничего тяжелее ручки давно в руках не держал. Другое дело — Коротков.

Леня Коротков родился в элитарной советской семье, причем за границей — в Индии. Отец — профессиональный дипломат, мать — преподаватель экономики в Государственной академии управления. Рос Леня в окружении молодых повес из числа «золотой молодежи». Родители готовили его поступление в МГИМО или ГУУ с Высшей школой экономики — кузницу кадров российской элиты. Но Леонид интересовался воинской службой, он всегда тянулся к деду, отставному генералу пограничных войск. Летом он обычно полтора, а то и два месяца проводил с дедом, любил слушать его рассказы про бои с басмачами в Туркестане, финнами в Карелии, про охоту на «зеленых братьев» в Литве и службу на китайской границе. Интересно было, черт побери! На столе у деда стояла фотография парня в военной форме песочного цвета и панаме, перевязанная черной лентой.

— Это младший брат твоей матери. Дядя Сергей. Ты, Леня, его не помнишь. Он погиб, когда тебе четырех лет не было.

— А как он погиб, деда? — спрашивал Леня, рассматривая фотографию.

— Переводчиком был при штабе в Афганистане. Поехали на переговоры в мирный кишлак… а он оказался не мирным. Сережку в закрытом гробу похоронили…

Постепенно с годами мажорное окружение Короткову стало надоедать. Наскучили разговоры про тряпки, шалав, дорогие тачки, о том, кто кого оттрахал и кто чего купил. Единственное, чего в богатой жизни было хорошего, так это возможность отдохнуть в экзотических странах, где можно понырять с аквалангом, поплавать среди лазурной морской воды.

Окончив школу — не простую, естественно, элитную, переполненную мажорами всех мастей, — Леня «выкинул фокус», заявив родителям, что хочет поступать в военное училище. Да не в обычное, а в Рязанское воздушно-десантное. Мать едва не грохнулась в обморок, схватившись за сердце, отец побледнел и выдал заковыристую матерную фразу, чего сын от него никогда не слышал.

Скандал длился без малого неделю, и отцу пришлось применить все свое дипломатическое искусство, чтобы разубедить сына от такого глупого, по его мнению, поступка. Пришли к компромиссному варианту. Леонид Коротков поступал в Военный университет на военно-переводческий факультет. Родители успокоились, с таким дипломом можно и в дипломатию, и в разведку, и в бизнес. А через год случилась революция…

Родителей Короткова это почти никак не коснулось, как и самого Леню. Он уже оканчивал третий курс, когда к нему за столик в суши-баре, где он коротал время в ожидании очередной девушки, подсел неизвестный ему человек.

— Леонид Коротков? — утвердительно спросил он. Человек был рослый, плечистый, однако отличный костюм сидел на нем как на корове седло. Держался человек прямо, будто проглотил аршин. Сразу видно, служивый.

— Так точно, — быстро сориентировавшись, ответил Леня.

— Как учеба? Говорят, ваш испанский, курсант, как и английский, просто великолепен. Акваланг-то не забросили?

— Нет. Ныряю, как только есть возможность.

— Это хорошо. Такие люди мне нужны.

— С кем имею честь общаться?

Человек протянул визитку. Обычный прямоугольник из плотной бумаги, где напечатано: «Нечаев Андрей Петрович», и ниже — номер мобильного телефона. Ни звания, ни места службы.

— Я в Москве буду еще сорок восемь, нет, сорок пять часов. Подумай хорошенько, Леонид Павлович, кем ты хочешь по жизни быть. Овощем в погонах, за военным атташе, как собачка, бегающим, или настоящим офицером. Который фортуну за сиськи держит, а бога — за бороду…