Сталь и пепел. На острие меча

— Не получится как под Завитинском, господин генерал-полковник. Поумнели китайцы… знают, черти, что удар будет только с одной стороны, отсюда. Сейчас в землю вгрызаются, в стыки мы прорвемся, вопросов нет, но нас на второй линии встретят.

— И что вы предлагаете, полковник? — резко спросил Лисицын.

— Организовать ложное наступление севернее и максимально сократить участок прорыва. Протиснуться между двумя китайскими армиями и разгромить тылы. Только так…

— Нет, — отрезал Неклюдов. — Даже такой вариант не дает гарантии успеха контрудара. Срежем верхушку выступа, освободим Белогорск, но полностью ликвидировать вклинение не удастся. Ввяжемся в затяжные бои — нам конец. Просто перемелют в костную муку.

— Все верно, — сказал генерал-майор. — Нужен один удар, но основательный.

Пшеничный слушал спор вполуха, думая о своем. Мысли в голове ползли неохотно, словно осенние мухи. Сам не зная зачем, Артем пробурчал себе под нос:

— Не получается во фланг — бей в лоб…

В наступивший за секунду до этого тишине его реплику услышали все окружающие.

— Что вы сказали, майор?! — Лисицын чуть сощурил глаза. — Говорите громче, раз начали, и представьтесь наконец! Не у тещи на блинах!

Артем встал и, откашлявшись, представился:

— Майор Пшеничный, командир четвертого отдельного батальона пластунов Амурской бригады.

— А-а-а, герои Хабаровска… — без тени иронии протянул Лисицын. — Так что вы там говорили, майор?

— Говорил, что раз нельзя во фланг, так надо в лоб.

— Ты, майор, сначала думай, потом языком мели, — надменно процедил Неклюдов.

— А я подумал, господин генерал-майор. Давно подумал, с тех пор как в армию служить пошел.

— Ты, майор, не дерзи старшему по званию, — махнул рукой командующий. — Есть чего по существу — выкладывай. Нет — захлопни варежку и помалкивай.

Деваться было некуда. Кто его за язык тянул?!

— Фронт дугой тянется от Екатеринославки до реки Зеи. Белогорск по центру. У противника — три оперативных направления. Получается очень большой разброс сил. А фланг от Беляковки до Амура держать надо. Это сто верст, не меньше. И китайцы знают, что мы ударим с той стороны, и ждут нас… Надо ударить со стороны Райгородка. Получится хоть и в лоб, но неожиданно.

Генералы переглянулись. Их взгляд ничего хорошего не предвещал.

— А пластун-то прав… — неожиданно заявил доселе молчавший полковник Авдеев. — Мне самому что-то подобное в голову приходило. Вот еще что: можно без артиллерийской подготовки попытаться атаковать. После удара ВВС и оперативно-тактических ракет — сразу атаковать. Перемещать такую массу артиллерии на север муторно. Забьем все дороги! Да и «косым» план раскроем! А артиллерийскую подготовку — на ложном направлении провести.

— Ладно, обсудим подробности позже. Э-э-э… майор, как вас там…

— Пшеничный.

— Во-во… Пшеничный, я вас поздравляю. Сдавайте батальон. Вы теперь в оперативной группе…

— Но… господин генерал-полковник… я ни дня не служил в штабе… Я боевой офицер…

— Вот и хорошо… Это взбодрит наших пентюхов штабных… а то сидят, геморрой отращивают. Стрелки на картах, б… красивые рисуют. Группу возглавит полковник Авдеев. Вам, полковник, оборону рвать, значит, вы к теме ближе будете. Бригаду на время сдайте заместителю.

Артем боялся зря: сидеть за картами его никто не заставлял! А вот намотаться по разбитым проселочным дорогам, определяя маршруты для выдвижения войск, пришлось. Назвался груздем — лезь в кузов. Как ни странно, с командиром импровизированной опергруппы полковником Авдеевым Пшеничный сработался сразу. Выяснилось, что Пал Палыч — бывалый фронтовик, но успел поработать на штабной должности[9].

— Ж… у нас с пополнением, Пшеничный. — Авдеев смачно сплюнул и забористо, от души выматерился. — Либо вообще в армии не были, либо всю службу вагоны разгружали и заборы красили. А через двое суток — в бой.

Артем кивнул. Только что ему попалась такая учебная рота. Рекруты были еще в штатском, в спортивных и джинсовых костюмах, с рюкзаками и баулами. Они стояли толпой на опушке и что-то жевали, видимо, еще из домашних запасов. Чуть поодаль стояло чудо…

Лощеный, пузатый и мордастый мужчина в белом костюме махал перед старшим лейтенантом и угрюмым прапорщиком какой-то красной книжицей и что-то орал.

— Вы понимаете, я — Исаков! Ответственный работник Министерства обороны… Историк и литератор! Я требую представителей командования. Это ошибка, произвол… Меня здесь быть не должно…

— Вы что, инвалид? Тогда как работаете в госучреждении? — резонно спросил офицер, которому этот лощеный толстяк уже начинал надоедать.

— Нет, не инвалид! Я гражданский специалист Министерства обороны, работаю в архиве и…

— Да мне насрать! Насрать, где ты там в Москве работаешь! Историк, мля… Военнообязанный — значит, всё! Встань в строй, гнида брюхатая! — сорвался на крик очумевший от воплей старлей.