Сталь и песок - Экипаж машины боевой. Застава «Южная». Мятеж.Ответный удар

– Ну нет милая, зачем ты так говоришь. Ни кто не собирается вас в чем то ограничивать. Просто эта тенденция как странно выглядит. Вместо того что бы заниматься семьями и детьми, вы подолгу копаетесь в хрониках колонии, лопатите демку, выискиваете факты, истории. Вы из НЕГО делаете кумира какого-то. Чуть ли не обожествляете…

– Ты просто ревнуешь Роби… – уткнувшись в плече любимого, Светлана обняла мужа, – для меня ты всегда будешь единственным мужчиной и мужем. А ОН, как… отец. Он пожертвовал собой ради спасения меня, наших малышей, и людей которых и толком не знал. А мы даже ничего о нем незнаем. Только звали демоном. Это несправедливо и надо исправлять…

– Не хочу сейчас спорить. Я убежал, целую, люблю и пусть хранит вас Дева Мария!

Уже несясь по коридору ветром в сторону яруса батальона, Роберт вдруг свернул на развилке. Вместо того что бы свернуть направо к ангарам с техникой, он пробежал дальше и уткнулся в створки научно медицинского комплекса.

Его кода доступа, как командира трех рот, было достаточно на открытие большинства дверей Цитадели. И остановившись перед улыбчивой девушкой, внимательно и откровенно оглядывающей нежданного гостя, Роберт прокашлялся.

– Я хотел бы поговорить с профессором Ригелем…

Пройдя вслед за очарованием в белом халатике наброшенном на голое тело, и не признающей никакой косметики, но при этом умудрявшейся светиться внутренней силой и околдовывать искренним взглядом, Роберт оказался в просторной аудитории. Полупустое помещение несколько рядов пустующих кресел а в центре возвышался серый подиум, возле которого суетилось несколько человек в халатах лаборантов.

– Профессор, к вам посетитель, – произнесла заинтригованным голосом провожатая. Стреляя любопытными глазками, полным желания услышать ответ на тайну, зачем же к светилу науки явился бравый военный, девушка притихла в сторонке.

Лишний раз отмечая в уме отличия личностей в зависимости от рода занятий, Роберт пытался было задать уже давно отрепетированный вопрос, как слова застряли в горле. Вместо полноватого измученного временем и работой научного мужа, на него глядел поджарый человек в возрасте. На изменившемся лице сохранились следы прожитых лет, но все меняли глаза. В них плескалось море энергии и желания познать весь мир.

– Э-э… Мастер Ригель, – сипло выдавил Роберт неуверенно протягивая руку для приветствия.

Энергетичное рукопожатие и искрений смех, был ответом на вытянувшееся лицо Роберта.

– А вы кого думали встретить, мастер майор? Старую немощную развалину?

– Но. Как же так. Всего лишь несколько дней и такие изменения…

– А это мой брат, очень интересная и запутанная история. Если вас полно свободного времени, то я могу дать доступ в раздел демки, где можно ознакомиться со всеми наблюдениями за побочным эффектом антидота. Ну а если нет то в двух словах, скоро ВСЕ ощутим изменения. А так как первые опыты мы проводили на себе, то и на нас это проявляется в первую очередь…

И профессор вкратце выложил ошарашенному Роберту гипотезу от которой, у бравого майора задергалось веко, а ладони вдруг разом вспотели. Нервно закрутив в руках серебреную полосу виртообруча, он вдруг остановился и ухватил профессора за рукав.

– Постойте! Но точно такие же или подобные изменения были же и с предательницей! Она же тоже стремительно молодела…

– Да это сказывалось действие первоплазмы, которая чистила организм и выводила его на генный эталон, но там были инородные биологические формы которые искажали вмешивались в работу мозга и сознания. Они паразитировали на излучениях мозга и влияли на принятие решений личности. Но мы то использовали только возможности блокировки влияния на организм человека, задействовав при этом механику биологического обновления организма.

– Вы уже начинаете лезть в дебри, – остановил Роберт разошедшегося профессора с огнем азарта в глазах, самозабвенно начавшего просвещать случайного слушателя в тонкости анатомии и микробиологии человека.

– Для того что бы вас понимать с полуслова, мне придется не один год потратить на сидение в информационных массивах. А времени у меня осталось всего десять минут и я не спросил самого важного…

И Роберт стал рассказывать о том что тревожило его и подчиненных. Первые дни после эвакуации прошли в парах все местной эйфории. Обрадованные родители и дети не могли нарадоваться и насладиться близкими и родными. Но…